Уже на следующей неделе в московском Центре документального кино состоится премьера дебютного полнометражного фильма «23.59» театрального режиссёра Глеба Черепанова и ведущего телеканала «Дождь» Дениса Катаева. В центре сюжета – самый обычный молодой человек, который вполне мог бы жить и в Москве и в Лондоне, неожиданно оказывается забыт всеми, мало того, «исчезает» он из сознания друзей и близких в день своего рождения. Согласитесь, в век развитых технологий, интернета и социальных сетей больший кошмар себе трудно вообразить. Но, может быть, именно эта во всех смыслах странная история и послужит главному герою своеобразным толчком – вместо запланированного праздника он отправится в необычайное путешествие между сном и реальностью, чтобы посмотреть на жизнь под другим углом, и, наверняка, открыть для себя что-то новое. То, что так легко потерять в бешеном ритме любого мегаполиса мира.
В преддверии премьеры Денис и Глеб рассказали Marie Сlaire о том, как создавался их первый фильм и на какого зрителя он рассчитан.
МС: Почему именно кино, а не, например, спектакль в театре? В театре можно исправить ошибки, а в кино — нет, зритель увидит законченный вариант, который не подлежит изменениям.
Глеб Черепанов: Мне давно уже хотелось это сделать, спектакли уже есть, я их ставил, а вот о кино я мечтал давно, и мы это сделали очень спонтанно, буквально за одну встречу решили – а давай попробуем, снимем. Потому что, чем сидеть и ждать у моря погоды, пока найдётся финансирование, крупный продюсер, лучше взять и сделать это. Я не рискну сказать, что в театре уже что-то понимаю, но это изведанная территория, а кино, это такая Terrа incognita. Так что мы решили просто взять и сделать, хотя даже не представляли, какой это будет ад.
Денис Катаев: А что касается меня, то я уже пять лет занимаюсь журналистикой и никогда не хотел себя считать критиком, поэтому захотелось что-то сделать самому. Я много езжу по фестивалям, смотрю фильмы, спектакли, и мне кажется, что театр всё-таки сложнее, чем кино. В кино можно переснять неудачную сцену, а в театре ты играешь здесь и сейчас, и права на ошибку не имеешь, поэтому, когда Глеб выразил инициативу, я сразу подумал – надо начинать, потому что кино, если градацию провести, не самое глубокое искусство, сейчас с развитием технологий его вообще могут снимать все. Вопрос только в том, что из этого получится. Мы попробовали, чтобы получилось хорошо.
МС: Как возникла идея создания кино? Мне знаком только один способ — но я смотрю с точки зрения сценариста, в своё время я пришла к режиссёру и сказала: ты знаешь, есть тема, которая у меня «болит», давай почитаю. А как творческий процесс проходит у вас?
Г.Ч.: Примерно так же, потому что сюжетная канва этой истории возникла у меня в голове давно. Причём, не применительно к кино, а просто как сюжет, и тут я подумал, что эта история могла бы быть хорошей основой для короткого метра. Мы ведь изначально начинали снимать короткий метр, то есть, мы здраво оценили свои силы и поняли, что снимать вдвоём, без ресурсов полный метр, это бред, но в итоге сняли именно полный метр. История, которая легла в основу фильма, она болела и меня беспокоила уже давно, оставалось только найти ей применение.
Д.К. На мой взгляд, не должно быть разделения – сценарист делает одну работу, режиссёр делает другую, композитор – третью. В идеале всё должно сочетаться в одном человеке, но таких людей очень мало. В любом случае это должна быть общая работа. Хорошо, когда человек сам написал, сам снял и сам смонтировал.
Г.Ч. Или, по крайней мере, чтобы тех, кто работает вместе одинаково «зажигало».
МС: Давно известно, что в искусстве довольно ограниченное количество сюжетов, каждый из них когда-либо уже был использован. Как избежать повторений. Как рассказать историю, если уж она была когда-то рассказана так, чтобы она выглядела новой?
Д.К.: Киноязык. Вот приведу пример, на последнем Каннском фестивале был фильм Кристи Пую, румынского режиссёра, «Сьераневада» назывался: люди собрались за столом, поминки умершего главы семейства и просто разговаривают три часа экранного времени. Я, например, не мог оторваться – на экране ничего не происходит, а фильм тебя поглощает. Всё дело в киноязыке. Даже диалоги, это не так важно, главное, как ты это сгруппируешь. А истории действительно все универсальны.
Г.Ч.: А киноязык зависит напрямую от человека, который снимает кино. В театральных институтах часто повторяют фразу: в этом мире всё уже было, не было только вас.
МС: Кто он — ваш герой? Это герой нашего времени или просто человек из толпы?
Глеб Черепанов: Мы снимали в первую очередь про то, что в нас отзывается, про то, что мы знаем и чувствуем. И поэтому, наш герой – это человек, живущий в этом городе, сегодня, работающий на крупном предприятии и, собственно, все те проблемы, которые мы там поднимаем – они про современную Москву. Так что это наш современник, я думаю, если сейчас выйти на улицу – можно его встретить.
Денис Катаев: Да, это человек, который в современном мире вроде бы везде и в то же время он нигде.
МС: Массовый зритель любит экшн и романтику, а лучше экшн вместе с романтикой, чтобы и испугаться, и поплакать можно было, а чем планируете взять вы? Вообще, на какую публику рассчитан ваш фильм?
Д.К.: Мне кажется, не на массового, конечно, зрителя, но с другой стороны хочется, чтобы как можно больше людей увидело, никто не декларирует, что мы кино снимаем только для себя, потому что иначе, зачем всё это делать. Конечно, есть блокбастеры, которые никто не может победить, даже Джармуш никому не нужен. Но с другой стороны, например, Тимур Бекмамбетов со своим фильмом «Бен-гур» сейчас провалился в Америке, так что здесь не угадаешь, можно «выстрелить» с чем угодно. Вот был фильм «Пыль», снятый на 3000 долларов, а его все до сих пор помнят. Нам так же хотелось бы войти в историю.
Г.Ч.: Кино это изначально массовое искусство и разделять зрителей вообще странная история. Кому-то фильм не понравится, например, эстетской среде, а кому-то неожиданно понравится, среди людей, которые случайно туда попали. Вот подтверждение: фильм у нас уже съездил на несколько фестивалей и на последнем, VOICES , в Вологде после показа фильма было обсуждение. И абсолютно простые люди, которые просто купили билет, не зная, на что они идут, они очень эмоционально его восприняли. Значит, в людей, грубо говоря, с улицы, наш фильм «попал». И не важно, кто этот зритель – профессор или машинист метро…
Д.К.: Но хотелось бы, чтобы среди зрителей был какой-нибудь продюсер, который посмотрит и скажет: давайте работать дальше.
МС: Я знаю, что у вас был минимальный бюджет…
Д.К., Г.Ч.: Его не было вообще!
МС: Как же удалось снять полный метр? Я слышу всё время какие-то астрономические суммы, от которых мне становится дурно и грустно одновременно.
Д.К.: Тут только энтузиазм и друзья. У нас все работали бесплатно, и артисты в том числе.
Г.Ч.: Причём, артисты из крупных московских театров: из МХТ, из Табакерки и Гоголь-центра. Все они работали бесплатно, работали ночами и абсолютно на энтузиазме. Для презентации нашего фильма в Каннах нужна была хоть какая-то сумма, затраченная на съёмки, для того, чтобы указать её в пресс-релизе. Мы сказали: 1000 евро, хотя и тысячи не было.
Д.К.: Нет, ну тысячу, всё-таки можно насчитать.
Г.Ч.: Ну да, например, мы снимали в поезде, мы всей группе покупали билеты. Но бюджет мы не просчитывали.
МС: А как подбирали актёров?
Глеб Черепанов: У нас снялись все, с кем я работал в театре. Это Яна Сексте из Табакерки, и Екатерина Дурова из театра на малой Бронной, молодые артисты МХТ… Все согласились за один день, некоторые даже не читая сценария сказали «да», и это было удивительно, потому что это же авантюра.
МС: А всё-таки, современное кино, это больше бизнес или искусство? На кино в нашей стране возможно сегодня заработать?
Денис Катаев: Конечно, люди зарабатывают. Проблема в том, что нет индустрии. Можно зарабатывать, если у тебя есть друзья и возможности. Например, тот же Бекмамбетов, у него потрясающая продюсерская кампания «Базелевс» - вот они зарабатывают деньги. Но всё равно, это единичные случаи. Можно ли заработать? Можно, но системно у нас это пока не получается. И мы поэтому кино пока не рассматриваем как способ заработка, но если возникнет такая возможность, то почему нет. Тут ещё проблема в том, что российские режиссёры застряли на локальных сюжетах, а надо выходить на глобальные истории. Вот наша история, мне кажется, универсальна. Она может происходить в любой стране.
МС: Когда ты что-то создаешь, у тебя есть какая-то цель, у всех она разная — заработать денег, прославиться, сказать о наболевшем, у меня вот вообще была оригинальная идея, мне казалось, что если я напишу историю, в финале которой близкий мне человек выздоровел, он поправится и на самом деле. А какая у вас была цель?
Г.Ч. Их две. Во-первых, рассказать историю, которая давно уже в тебе сидит и которая тебе не даёт покоя, - вылить её из себя, освободиться от неё, наконец, а во-вторых – цель очень прикладная, это конечно же просто войти в этот мир, мир кино. Сделать туда шаг самому, не ждать, пока тебя пригласят, постелив перед тобой ковровые дорожки.
Д.К. Мне, как я уже говорил, просто надоело смотреть кино. Мне хотелось понять – получится ли у меня выразить свои идеи таким же языком.
МС: Насущный и очень с некоторых пор болезненный для меня вопрос: как, работая в паре, не разругаться? Ведь бывает так - идея одна, а потом спотыкаешься о мелочи, оказывается — все всё видели по-разному, и вся проделанная работа рушится.
Глеб Черепанов: У нас был такой закон негласный, что при артистах, например, мы ничего не обсуждаем и не выясняем отношения. У нас должна быть общая позиция, мы должны показывать, что мы единый кулак, даже если это не так. Многие артисты, я думаю, понятия не имели о наших разногласиях. Но, конечно же, они были, есть и будут, потому что работают два разных человека. То же самое и в театре – во время выпуска спектакля конфликты неизбежны. Тут нужна какая-то мудрость жизненная и понимание, что первично. Для нас было первично снять кино, а не выяснить отношения.
Денис Катаев: С дрогой стороны, это же хорошо, когда сталкиваются разные точки зрения, получается – взгляд с разных углов. И это, мне кажется, только играет на руку, несмотря на разногласия.
МС: А новые идеи есть?
Д.К., Г.Ч.: Да полно!
Г.Ч. Главное теперь понять, как их реализовывать, потому что, честно, в следующий раз хотелось бы попробовать снять профессиональное кино. То есть со съемочной группой, с тем же финансированием. Попробовать, как это: когда у тебя огромное количество людей, которые у тебя в подчинении и вы работаете все вместе! Это очень интересно.
Д.К. Но при этом это тоже должен быть какой-то авторский проект, чтобы как-то всё сочеталось в одном. Конечно, идеи есть, поэтому хотелось бы, чтобы люди посмотрели этот наш «заявочный» проект и подумали – есть ли шанс с нами дальше работать. Я думаю, что какой-то шанс есть. Будем надеяться, что прорвёмся.
Источник фото: архивы пресс-служб
