Когда в прошлом году герцог и герцогиня Кембриджские внезапно объявили о третьей беременности Кэтрин, ликованию подданных Великобритании, как и фанатов БКС по всему миру, не было предела. Впрочем, во всем этом общенациональном гуле восторга звучали и голоса скептиков, вовремя вспомнивших о том, как правительство Ее Величества мягко предлагает британцам ограничиться в своих семьях всего двумя детьми. Дискуссия дошла вплоть до обвинений в снобизме: мол, вновь Виндзоры, сами того не желая, продемонстрировали всей нации, что им в этой стране позволено чуть больше. Подробнее о той неоднозначной ситуации мы писали отдельно: «Третий лишний: почему беременность Кейт Миддлтон – плохая новость для Терезы Мэй».
В этом году история странным образом повторяется, несмотря на смену главных героев. 15 октября новые любимчики Соединенного Королевства, герцог и герцогиня Сассекские, объявили о том, что они собираются стать родителями весной 2019 года. Все, как в однотипном сценарии однотипных фильмов: снова заявление Кенсингтонского дворца, снова общенациональное ликование. И снова – политика Терезы Мэй. И, разумеется, ее сердечное поздравление будущим родителям. «Мои самые теплые пожелания герцогу и герцогине Сассекской в честь их радостной новости о грядущем пополнении весной. Желаю им всего наилучшего», – написала премьер в своем аккаунте в Твиттере.
Почему? Все просто: первый ребенок Гарри и Меган должен родиться весной – как раз когда Великобритания выйдет из Евросоюза. Напомним, что официальная дата окончательного выхода – 29 марта 2019 года.
На первый взгляд, между этими событиями – никакой связи. Но британцы так не думают: в Твиттере уже вовсю набирает популярность хэштег #Brexitbaby, а сообщения под ним демонстрируют самое разное отношение англичан к новости о беременности герцогини. «Да уж, лучшего времени для Brexitbaby и не подберешь! Кто бы мог подумать, что искусственное оплодотворение может быть таким надежным в наши дни? Или они хранят замороженные эмбрионы специально для таких случаев?» – пишет пользователь Werner H. Hartmann. «Герцогиня ожидает ребенка, а Тереза Мэй ожидает выгодного соглашения с ЕС. Что ж, хоть у одной из них что-то получится», – заявляет Emmanuel Arendarczyk.
«Пусть они назовут девочку Ангелой, а мальчика – Дональдом», – пошутила радиоведущая Шейла Фогарти, имея в виду канцлера Германии и председателя Евросовета.
«Весной 2019 родится ребенок Гарри и Меган. Уж ли не 29 марта случайно?», – спрашивает своих подписчиков журналист Олли Бэрратт. Впрочем, забегая вперед, скажем, что, скорее всего, герцогиня родит либо в середине, либо в конце апреля. Как сообщается, Меган уже преодолела порог в 12 недель, а значит, ребенок появится на свет во второй половине весны.
С другой стороны, возможно, именно это «легкое запоздание» может быть как раз на руку Терезе Мэй. В конце концов, несмотря на то, что дата официального выхода Британии из ЕС определена, премьер-министру еще предстоит договориться для своей страны о выгодных условиях конечного соглашения. Иными словами, Терезу Мэй ждут трудные переговоры, и, надо полагать, далеко не все будет проходить гладко. И в этом плане отвлекающие новости вроде очередного «беременного выхода» Меган придутся как нельзя кстати (читайте также: «Как нами манипулируют каждый день»). Что ни говори, а опыт герцогини Кембриджской показал, что беременность монаршей особы такого уровня вполне способна стать одним из сильнейших инфоповодов на месяцы вперед.
Очередная теория заговора? Не исключено. И все же, положа руку на сердце, Виндзоры сами в полной мере поспособствовали тому, что некоторые события в их семье воспринимаются исключительно как отвлекающие маневры во имя тех или иных целей. В конце концов, все официальные заявления британской королевской семьи всегда четко выверены и строго расписаны – дабы удачнее всего вписаться в повестку сегодняшнего дня. Вот лишь несколько примеров:
Если рассмотреть то же объявление о третьей беременности Кейт Миддлтон, то сложно избавиться от мысли о том, что оно было сделано сразу же после того, как в Великобритании отгремели все поминальные мероприятия по принцессе Диане (подробнее: «Очень вовремя: кому нужна третья беременность герцогини Кембриджской»). Заявление о помолвке Гарри и Меган было сделано строго после годовщины свадьбы Елизаветы II и принца Филиппа. Как потом выяснится, свадьба принцессы Евгении и Джека Бруксбэнка (а с ней и объявление о помолвке) была отложена ради торжества герцогов Сассекских. Наконец, и Гарри с Меган объявили о беременности герцогини только после свадьбы принцессы Йоркской – также чтобы не затмевать ее событие.
Фирма есть Фирма: и просто так такие важные события здесь не происходят. Впрочем, едва ли нам стоит совсем обезличивать сложный аппарат королевской семьи. Даже в команде королевских дворцов работают люди – и это ярче всего демонстрирует, например, тот факт, что как раз 15 октября, в день объявления о беременности герцогини, многие страны отмечают так называемый Международный день памяти жертв выкидышей и ранней детской смертности (International Pregnancy And Infant Loss Remembrance Day). Вряд ли представители Кенсингтонского дворца могли бы запланировать такую акцию специально.
Так что вне зависимости от того, как рождение ребенка Сассекских поможет Терезе Мэй скрыть от британцев те или иные подробности переговоров по Брекситу, Гарри и Меган едва ли согласились бы планировать беременность в угоду политике. В конце концов, иногда история – это просто набор отдельных событий и решений отдельных людей, которые просто удачно (или нет) вплетаются в единую канву, создавая видимость четкой связи.
