Marie Claire: Карина, ты замечаешь, что поколение 20+ и поколение 40+ сталкиваются на теме ментального здоровья. Двадцатилетние говорят: «Я у себя — прежде всего. И мои проблемы. Если что-то пошло не так, я к психотерапевту…» А сорокалетние отвечают: «Девочки, cколько можно дурью маяться, надеясь, что все за вас решат другие? Невозможно уже слышать: „ресурс“, „прокачка мозга“, „баланс“ и т. д. Слишком все о себе заботятся, ищут внутренний стержень и в целом заигрались. Люди создают проблемы там, где их нет. Страдают напоказ». Ты на чьей стороне?
Карина Истомина: Хоть я не зумер, а миллениал (мне 27), переведу, что пытаются сказать двадцатилетние. Занимаясь своим ментальным здоровьем, ты делаешь более успешной карьеру, личную жизнь и жизнь в целом.
Для любого человека испытывать боль — нормально. Это нужно признать и не бояться об этом говорить. Чем больше мы бежим от боли, тем быстрее она нас настигает. Так работает психика. Обвинения в попытке привлечь повышенное внимание — это чистой воды инвалидация, обесценивание.
В школе я была настоящим эмо-кидом (эмо-кид — очень чувствительный, часто депрессивный человек, ярко проявляющий крайние чувства: горе и счастье, радость и грусть. — МС). Эмо — это альтернативная субкультура, очень модная в середине нулевых. Я была чересчур грустной, слезливой, истеричной, дралась. Но мои родители долго не понимали, что со мной что-то происходит, они считали, что я никак не могу повзрослеть. А вот «вырасту» — и все пройдет.
Я становилась старше, а разъедающее чувство пустоты, мысль о том, что «весь мир против меня», что я «какая-то не такая», не проходили. И вот мне исполняется 26, у меня по-прежнему селфхарм (преднамеренное причинение себе какого-либо вреда или боли. — МС), попытка суицида, множество серьезных историй, которые сложно списать на подростковый возраст.
Конечно, я пыталась искать причину. Мой путь был долгим. Вначале я обратилась к психоаналитику, затем посещала разных психологов. Сейчас считаю самой классной когнитивно-поведенческую терапию — она достаточно быстрая, курс имеет фиксированное начало и конец. Но так было не сразу.
Мне долго не могли поставить диагноз: подозревали то биполярное расстройство, то циклотимию, то депрессию. А в октябре 2020 года наконец диагностировали ПРЛ (пограничное расстройство личности), назначили терапию, и жить сразу стало легче.
Вот, собственно, почему я говорю о том, что ментальное здоровье — важно, о том, что к психологам и психотерапевтам обращаться — нужно. Нужно заботиться о своем ментальном здоровье, чтобы понять, что у тебя в голове, чего ты ждешь от этого мира, как выстраиваешь личные границы, как не вступить в токсичную коммуникацию с миром — в личной жизни или на работе.
Возьмем тревожность — мерзкое, отвратительное состояние. Моя мама, ей сейчас 53 года, все время говорит: «Какой психотерапевт?! Нужно просто это перетерпеть». При этом она сталкивается с тревогами, они доставляют ей дискомфорт. Я понимаю — она так воспитана. На мой вопрос «сколько лечится тревожность?» психолог отвечает: три месяца лечится. Так почему, когда болит горло, мы идем к терапевту? А здесь — стесняемся. Три месяца, чтобы снять проблему, — это же ничто!
ПРЛ часто путают с БАР (биполярное расстройство). Расскажи, в чем проявляется ПРЛ?
ПРЛ — набор проблем по ряду критериев: например, это отчаянные попытки избежать того, что тебя бросит партнер; это резкие перепады настроения в течение дня; это трудности в управлении гневом, суицидальное, рискованное или импульсивное поведение, чувство пустоты, непонимание, кто ты, плохая самоидентификация.
ПРЛ можно «заболеть» случайно?
Примерно месяц назад мы записали программу «Справиться проще» (YouTube-проект Карины Истоминой и Наташи Каданцевой о ментальном здоровье. — МС) как раз на эту тему. Врач-психиатр там очень точно сформулировал ответ на этот вопрос. Чтобы «заболеть» ПРЛ нужно: а) родиться с определенным мозгом, более эмоциональным, более чувствительным, чем у большинства; б) нужно оказаться в определенной среде, которая не помогает тебе с этим мозгом справляться; в) генетический фактор; какие-то заболевания передаются нам по наследству.
Ты считаешь, у тебя были внешние причины, которые могли влиять и ухудшать твое состояние?
Думаю, на общую картину моего состояния повлияли сложные личные отношения. Но здесь важно понимать, что такое любовь для «пограничника». Со стороны может показаться, что это незрелый человек, которого «заело на партнере». На самом деле у этого человека срабатывает небезопасная система привязанностей. Страх потери отношений, разрыва — гипертрофирован.
Многие люди с ПРЛ определяют себя через человека, с которым они рядом. Если в отношениях возникают сложности, у них появляется ужас: «Куда я пойду, кому я нужна? Как я буду без него?» Одинокого «пограничника» мучает чувство вечной гнетущей пустоты, и когда появляется человек, который дает ему иллюзию заполненности, он с ним буквально сливается. Конечно, такую созависимость нельзя назвать здоровыми отношениями. Короче, когда я влюбляюсь, я теряю свободу, я как в кандалах. Никак не могу на это повлиять. Но я работаю над собой.
Сегодня могу спокойно сказать: да, у меня девять месяцев не было секса — и это мой выбор. Потому что я больше не хочу от кого-то зависеть, не хочу, чтобы в моей голове была каша из эмоций: «Почему он не написал? Где же он?!» В прошлом я несколько раз прошла через болезненные созависимые отношения с нарциссами. С одним даже была в любовном треугольнике — он мучал меня и другую женщину. Хватит.
То есть ты не веришь ни в долгосрочные, ни в краткосрочные отношения?
В теории я вполне нормально отношусь к сексу без обязательств. Мы два года вели «Подруг» (популярное YouTube-шоу «Подруги», в котором ведущие Татьяна Мингалимова, Карина Истомина, Ксения Дукалис и Татьяна Старикова открыто говорили о сексе, феминизме, гендерных стереотипах. — МС), и там какие только истории не звучали. Но пока это не для меня. Объясню: недавно парень позвал меня на свидание, а потом пропал и не написал. Я переживала неделю. А если я еще и сексом с кем-то займусь, будет совсем плохо. Могу сорваться.
В чем это может выражаться?
В попытках селфхарма (не могу тогда их контролировать), депрессивных эпизодах, адском раздрае в настроении, а потом — в желании употребить (речь про запрещенные вещества. — МС).
Выходит, мужчины меня убивают в прямом смысле слова. Поэтому я сказала себе: «Стоп!»
Пока не проработаю это с психотерапевтом, ни с кем даже разговаривать не буду.
Карина, ты открыто говоришь о своих проблемах с наркотиками, которые уже в прошлом. Что помогло тебе победить?
Публично об этом я рассказала в начале 2021 года, до этого не вполне понимала, что у меня проблемы с веществами. В какой-то момент достигла дна — в январе у меня случился очень серьезный срыв. То, что рядом в этот момент оказалась моя подруга, считаю проявлением высшей силы — следующие две недели я провела как в тумане и заново прожить те эмоции не пожелаю никому — ужасно неприятный и болезненный процесс. На данный момент у меня 9 месяцев чистоты. И я не хочу срываться.
Сейчас ты проходишь терапию, принимаешь назначенные врачом препараты. Что еще делаешь?
Веду дневник настроения, куда записываю все эмоции и переживания, это помогает. Еще почти ежедневно посещаю «группу» по программе «12 шагов анонимных наркоманов» — знакомая привела меня туда, и во мне откликнулось. Там общаюсь с людьми, у которых похожие проблемы. По этой программе, кстати, терапевтируются и другие зависимые: алкоголики, созависимые, анорексики, курильщики, игроманы, обжоры — такие вот группы «по интересам». Когда я проговариваю то, что меня беспокоит (особенно — мои тяги, отказ проживать какие-то эмоции), все проходит. Поддержка и понимание способствуют выздоровлению. Мне кажется важным сказать о том, что это совершенно бесплатная программа. Участники сохраняют полную анонимность, их никто не регистрирует. «Группы» доступны в любой точке мира — я, например, посещала группу не только в России, но и в Мексике.
Что посоветуешь тем, кто сейчас находится в такой же ситуации, как ты год назад?
Я понимаю, что это очень страшно (и это нормально), но надо дать себе последний шанс на выздоровление. Когда я только стала на этот путь, мне сказали: «Отменяй свои дела на весь год, ничем другим ты заниматься не станешь. Если есть деньги — здорово, нет — бери в долг, но работать ты не сможешь, будешь в полном раздрае». Я даже смирилась с этой мыслью. Перестала что-либо от себя требовать и поставила главную цель — держаться и не сорваться. Но все пошло совершенно иначе! Закрылся проект «Подруги», который мы начинали втроем, я почувствовала, что вступаю в соревнование: мне нужно будет сделать что-то свое на YouTube и покорить весь мир, чтобы удержаться на плаву. Я занималась Instagram (запрещенная в России экстремистская организация), YouTube, диджейством. Появился проект «Справиться проще». Потом получился проект с Бастой — Вася позвал меня в Apple Music. Я безумно благодарна ему и команде Apple Music за то, что они меня пригласили и мы сделали «Музыкальный базар» — отсняли 12 выпусков, и все лето я была занята. Это уже два проекта. Затем мы снимали «Музыкальный четверг» с TikTok — мне поступило приглашение, и я решила его принять. А теперь вот случилась обложка Marie Claire с BVLGARI и FENDI. Я даже не поняла, как это произошло. Чудо, не иначе.
Фото: Markus Lambert
