Все эти люди – герои уже сегодня, и нет сомнений – они будут создавать наше завтра. Как изменятся самые динамичные сферы жизни: спорт, IT, шоу-бизнес, соцсети? Эти вопросы за круглым столом задает трендсеттер настоящего Михаил Друян.
Михаил Друян: Итак, у нас номер про будущее. Точнее – не у нас, а у наших друзей из Marie Claire, которые нас этим поздним вечером соединили. Мне кажется, когда люди говорят про будущее, они всегда надеются, что там не будет чего-то, что им не нравится в настоящем. Саша, начнем с тебя. Вот неожиданно: что тебе не нравится в настоящем?
Саша Спилберг: Интернет.
Михаил Друян: Опа! Тебе, самому медийному персонажу YouTube, не нравится Интернет?
Саша Спилберг: Нет. Не нравится.
Михаил Друян: То есть ты хотела бы, чтобы в будущем его было меньше?
Саша Спилберг: Получается так. В пятнадцать лет я хотела стать известной в Интернете, с 8–9 лет сама снимаю и монтирую контент. Начинала все с нуля. А потом, когда все это переросла, пережила, поняла, что кошмар – из-за Интернета абсолютно теряется общение в реальной жизни. Сегодня меня больше увлекает музыка (пишу песни на английском), продюсирование. Немного грустно оттого, что все меньше интересного контента реально в Сети появляется. И еще я бы хотела обратить внимание на social insanity, когда девушки оценивают себя по количеству лайков. Это очень плохо.
Михаил Друян: Мне кажется, весь мир сегодня себя оценивает по количеству лайков.
Саша Спилберг: Но это ведь не объективная оценка!
Михаил Друян: Саш, ну ты же понимаешь, что в будущем Интернета будет только больше. Вся наша жизнь превратится во что-то еще более эфемерное. Человек, который занимается технологиями, Тимур Мустафин, наверное, может подтвердить?
Тимур Мустафин: В общем-то, могу. Но тут нужно разграничивать. Есть Интернет, который тебя погружает в себя, ты поддаешься этому движению, живешь в нем. Саша, мне кажется, говорит про усталость от этого. А есть другая сторона Интернета, которая тебя образовывает, развивает, дает тебе возможности.
Михаил Друян: Тимур, давай начистоту. Представим себе нашу удивительную жизнь прямо сейчас: то есть в 18–20 лет можно ходить на выставки, на концерты, в клубы, по-хорошему сходить с ума. И можно сидеть в библиотеке. Какое количество людей, по твоему мнению, сидит в библиотеке? Я клубную жизнь в России сейчас знаю хуже. Но мне кажется, что в клубах больше. Ты реально веришь в то, что через 20 лет все изменится?
Тимур Мустафин: Я думаю, что устройство мира через 20 лет изменится в принципе. Фокус «власти» сместится на крупные компании. Традиционное государство возьмет на себя безопасность и строгое соблюдение законов, а всем остальным будет руководить рынок в лице корпораций. Не переживайте, Михаил! Сфера развлечений останется, она вообще самая прогрессивная и богатая.
Михаил Друян: Спасибо, успокоил.
Другая реальность
Тимур Мустафин: В клубах продолжат тусить. Все будет еще эффектнее, потому что продвинутые клабберы уже сегодня начинают активно использовать технологии виртуальной (VR) и дополненной (AR) реальности. Возможно, альтернативой ночным клубам станут VR-парки. Короче, будьте готовы, Михаил, в скором времени очнуться в теле своего аватара и с кайфом межгалактического тусовщика выполнять миссию, сидя в каком-нибудь очень приятном помещении 40 на 60 кв. м, в специальном костюме, VR-шлеме и огромных наушниках.
Руслан Twist: Но танцевать люди точно не перестанут, даже если их поглотит VR-индустрия. Думаю, в среде уличных танцев появится один, максимум два новых стиля – они придут из Америки, а перед этим появится новый стиль музыки с характерным звучанием. Возможно, созданный с помощью ИНС (искусственные нейронные сети).
T-Fest: Я бы не был так уверен. Это сложно гарантировать. Музыка, конечно, будет другой – новые инструменты, новые звуки, digital, все такое...
Яна Кудрявцева: Я тоже не верю, что человека прямо во всех сферах заменят киборги, роботы и искусственный интеллект. Да ты сегодня, Руслан, двигаешься, как человек будущего! Мне нравится popping, и то, что ты показывал T-Fest в холле перед съемкой, – это было нереально круто, как можно так вибрировать, словно через тебя пропустили 220 вольт?!
Саша Спилберг: А что именно показывал Руслан?
Руслан Twist: Да это был сначала обычный pop – основная техника в стиле popping, а потом элемент вейвинга «волнушка». Обращайся, научу!
Надежда Карпова: А мне кажется, будущее все-таки за искусственным интеллектом. Смотрите, уже сегодня «Яндекс» придумал робота, который пишет стихи. Ну, не пишет в прямом смысле, а анализирует и обрабатывает текст. Нейросеть зовут Зинаида Фолс, она стилизует образы под разных поэтов: хочешь – Шекспир, хочешь – Маяковский. Вот сидит, например, T-Fest вечером и думает: а зачем я сам рэп писать буду? Пусть за меня Зинаида напрягается!
Яна Кудрявцева: Жалко, что в спорте пока нет такой Зинаиды-альтернативщицы. (Смеется.) Я вообще за то, чтобы в будущем люди не работали, а за них все делали роботы.
Тимур Мустафин: Хайп по поводу ИНС – не пустой звук. Да, они с каждым днем делают все большие успехи в генерации музыки и картин, основанных на произведениях человека.
Габи Бровина: Я согласна с Тимуром. Например, приложение Prisma или FaceApp – зашла и поменяла возраст на фотографии.
Михаил Друян: И это нам говорит 14-летняя девочка!
Тимур Мустафин: Габи, но я уверен, что нейронные сети никогда не смогут превратиться в создателей творчества. Очередные произведения искусства – за роботами, великие – за человеком.
Саша Спилберг: Тимур прав. Вот мы и возвращаемся к тому, что мозг человека незаменим. Так что читайте хорошие книжки, чем больше, тем лучше.
Границы мира
Михаил Друян: А давайте поговорим про государство. Вот вы чувствуете, насколько вообще нужны той стране, в которой живете? Надя, например, уезжает в Испанию, будет играть за команду «Валенсия» уже буквально через пять дней. Можно понять – потому что женский футбол больше там развит, хорошая погода, еда. Остальные из вас себя уютно чувствуют в огромном безумном мегаполисе? Давайте спросим Яну, вы у нас самая загадочная.
Яна Кудрявцева: Я очень люблю Москву. Объездила всю Россию, была во всех странах мира. Но жила бы только в Москве. Ну, во-первых, потому, что тут родилась. Наверное, привычка. Меня здесь все устраивает. Но если замахнуться лет на 20 вперед, я жду, что изобретут машину-телепорт. Хотелось бы по воле мысли оказаться в любом месте без лишних затрат по времени. Надеюсь, в будущем возможно все.
T-Fest: Не знаю. Это стремно – телепортироваться. Перемещаясь из пункта А в пункт Б, ты же на старте проявляешься в нормальном комплекте, а вдруг на финише у тебя нога, например, окажется не на нужном месте? (Улыбается.)
Руслан Twist: Да, не синхронизировалась.
Тимур Мустафин: Не синхронизировалась? Смешно.
Саша Спилберг: Можно мне земной вопрос к Наде? Допустим, другой менталитет людей там, куда ты сейчас едешь, какие-то такие вещи тебя не пугают?
Надежда Карпова: Ну, везде есть свои минусы и свои плюсы.
Михаил Друян: Вообще, конечно, я чуть взрослее вас, поэтому буду реалистом. Границы мира существуют. Мы же понимаем, что никогда, например, не сможем ассимилироваться в Китае. Вы это понимаете? Или вы уверены, что могли бы?
Руслан Twist: Я бы мог. Но это, мне кажется, тяжело очень было бы.
Михаил Друян: Ну хорошо. Куда бы ты хотел переместиться, если бы была твоя воля? Если бы это была не Россия?
Руслан Twist: Либо Лос-Анджелес, либо Амстердам. Хотя не факт. Может, мне в Италии тоже понравится.
Михаил Друян: В Италии ты будешь со своей профессией не нужен. Но выбор твой понятен. Как только я найду человека, которому в Италии не нравится, я, конечно, закажу ему бутылку дорогого вина. T-Fest, а вот ты, как рэпер, что по поводу суеты вот этой, про которую мы сейчас говорим, думаешь?
T-Fest: Я музыкант, я уже сегодня могу существовать везде. Какая разница? Люди слушают аудионосители, а я, по сути, аудионоситель. Переехал из Черновцов в Москву только потому, что здесь удобнее работать в плане команды.
Михаил Друян: То же самое мне сказала моя близкая подруга Света Лобода. Но ты же говоришь на русском языке?
T-Fest: И на украинском тоже.
Саша Спилберг: А на английском пишешь?
T-Fest: Нет.
Саша Спилберг: Тогда существовать все-таки можешь не везде.
Тимур Мустафин: Почему? T-Fest может выложить свой рэп онлайн. И он появится в любой точке мира.
Руслан Twist: Какие проблемы? Он будет жить в Лос-Анджелесе и ездить по всему миру.
Михаил Друян: Как группа «Грибы».
Руслан Twist: А «Грибы» что, в Лос-Анджелесе?
Михаил Друян: Ну, продюсер группы «Грибы», конечно, жил какое-то время в Лос-Анджелесе, как и все успешные продюсеры на свете.
Деньги
Михаил Друян: Хорошо. Какие у вас у всех отношения с родителями? Тимур, вот твои родители более или менее понимают, чем ты занимаешься? Или нет?
Тимур Мустафин: Мама прекрасно понимает. Но если взять мою бабушку, то первые года два, как только начал, когда еще не было результатов, она постоянно говорила: «Перестань играть с компьютером!» С недавних пор она у меня стала пользоваться Интернетом и изменила свое мнение.
Михаил Друян: Руслан, ты занимаешься танцами. Танцы – это какая-то странная штука для родителей, тем более твой модный, но старшему поколению непонятный popping...
Руслан Twist: Неделю назад позвал маму с братом на баттл, чтобы они на меня посмотрели. И они пришли. Я проиграл там. Они говорят: «Мы вообще не понимаем, почему ты проиграл. Все было бомбически круто». Они моя поддержка.
Михаил Друян: А кому проиграл?
Руслан Twist: Есть такой брейкер, танцор брейк-данса, B-Boy Пуля.
Михаил Друян: Так, теперь давай для старых иудеев поясни: я вот недавно понял, что такое рэп-баттлы. А дэнс-баттлы – это как происходит?
Руслан Twist: Ну, баттл, в нынешней ситуации, это танцевальное соревнование в форме битвы, бьются чаще всего два танцора. Сперва один танцует, потом второй. Музыку выбирает диджей. Классическая система: после один, двое или трое судей решают, кто выиграл.
Михаил Друян: Хорошо. Popping приносит тебе очевидный доход? Или пока что это просто успехи твоего тела?
Руслан Twist: Я на этом зарабатываю. Но основные деньги не на баттлах, а на мастер-классах и халтурах, скажем так: концерты, выступления.
Михаил Друян: Надя, а футбол женский – это прибыльный бизнес, я могу так сказать?
Надежда Карпова: Нет. Это вообще не бизнес. Но если говорить про Россию, то это оплачивается примерно так же, как средняя работа.
T-Fest: Ты же в Испанию едешь на контракт? Будешь чувствовать себя свободнее?
Надежда Карпова: Ну да. Там лучше условия вообще, больше любят женский футбол, чем у нас в стране. Я вот тоже у тебя хотела спросить: ты вообще веришь, что люди могут читать рэп на русском языке так же сильно, как это звучит на английском?
T-Fest: Главное – посыл. У нас многие рэперы не умеют читать, но их слушают.
Михаил Друян: Вчера, T-Fest, я вручал Басте, твоему коллеге, награду «Человек года». Ты находишься в этой же удивительной рекорд-компании. Работаешь на них – то есть это какой-то контракт, который позволяет тебе, я не знаю, оплачивать квартиру, проживание, телефоны, одежду?
T-Fest: Лейбл способствует моему развитию, скажем так.
Михаил Друян: То есть они тебя заметили, пригласили в Москву? Или ты заставил их себя заметить? Как это было?
T-Fest: Я как бы специально не целился. Просто делал свое дело, и так получилось.
Михаил Друян: Яна, а твой спорт – гимнастика – дает монетизацию? Ты зарабатываешь?
Яна Кудрявцева: Если ты в тройке на Олимпийских играх, то, конечно, нас обеспечивают на всю жизнь.
Михаил Друян: Ты серебряный призер Олимпиады в Рио-де-Жанейро. То есть у тебя вообще, в отличие от всех нас за этим столом, уже до конца жизни все классно?
Яна Кудрявцева: Можно и так сказать.
Михаил Друян: Габи, тебе, я думаю, рано задавать этот вопрос.
Габи Бровина: Про деньги? Ну почему же. Мне 14 лет, и я не использую наличные деньги, как и многие люди. Будущее за безналичной оплатой с помощью карт и смартфонов.
Михаил Друян: А деньги, они вообще останутся через 20 лет?
Саша Спилберг: Превратятся в биткойны. Биткойны – больше, чем деньги. Они уже сегодня в ограниченном количестве. Значит, на первый план выйдет не валюта, а обладание биткойнами.
Тимур Мустафин: Валюта будет всегда. Когда-то это были листья деревьев. Теперь это переработанные и покрашенные листья деревьев, далее, возможно, деньгами действительно станут напечатанные решения очередного биткойн-уравнения.
T-Fest: Тимур, а какой сейчас курс «битка»?
Тимур Мустафин: Сегодня, по-моему, 3200 долларов, но он все время скачет. А ты, смотрю, сечешь, да?
T-Fest: У меня просто один братанчик двигается в этой теме плотно. Сам я не заморачиваюсь. Курс «битка», кстати, только последнее время скачет.
Михаил Друян: Как можно не заморачиваться по поводу денег? Через 20 лет как ты будешь зарабатывать? На что купишь цветы – маме, девушке?
T-Fest: Я всегда буду зарабатывать, неважно – как.
Надежда Карпова: Сложно прогнозировать. Некоторое время назад, допустим, все вкладывали в пирамиду Мавроди...
Михаил Друян: Надя, ты помнишь эту историю? Ты же еще не родилась тогда...
Надежда Карпова: Зачем мне ее помнить? Это исторический факт. У меня тоже нет биткойнов, но моя семья все время об этом говорит, мол, надо, надо... Если биткойн – это валюта будущего, значит, мы будем зарабатывать деньги, только решая математические задачи?
Тимур Мустафин: Ну нет. Биткойны уже почти закончились.
Руслан Twist: Вообще?!
Габи Бровина: Уже?!
Тимур Мустафин: Когда-нибудь, конечно, посчитают следующую монетку, но, вы понимаете, она будет стоить на уровне миллионов...
Михаил Друян: Я рад вашему оптимизму. Тимур, а ты у нас, смотрю, крутой IT – мне кажется, твоя профессия окажется самой прибыльной. Вдруг ты в своем Иннополисе придумаешь что-то покруче Facebook (запрещенная в России экстремистская организация). И это будет...
Тимур Мустафин: Такой проект, как Facebook (запрещенная в России экстремистская организация), – один на 50 миллионов проектов. И вообще, все крутые проекты – они появляются не так, что «вот я хочу миллион долларов, нужно что-то придумать». Они появляются в результате решения неких проблем и взлетают на чистом энтузиазме. Взять хотя бы историю создания «Яндекса»...
Михаил Друян: В России, мне кажется, все хотят заработать миллион долларов, и проблем у нас, выражаясь литературным языком, очень много, так что думай, Тимур, думай!
Отношения
Михаил Друян: Хорошо. Давайте теперь поговорим про самое интересное. Про отношения. Про то, что двигает этот мир вперед. Через 20 лет у человека должна быть пара? Или это не обязательно? Вот мы спросим сейчас у Тимура. Он, мне кажется, только один и может находиться. Тимур, Tinder – великая вещь? С моей стороны сейчас application: сам я не знаю, я живу в браке, мне сложно говорить.
Тимур Мустафин: Я на Tinder не сижу. Это опасно же.
Михаил Друян: То есть ты в клубах знакомишься с девушками? Вообще, вас волнует, кто с кем? Для вас это что-то определяет в человеке?
T-Fest: Что в личной жизни других – мне плевать. Главное, чтобы ко мне не лезли.
Михаил Друян: Надежда у нас – masculine. Давайте сейчас снова по-чесноку. Ну правда. Ну как женщина играет в футбол? Я бы еще мог сказать, что тридцать лет назад это было бы чрезвычайно странно.
Саша Спилберг: Простите за смелое заявление. Это не сексизм, случайно?
Михаил Друян: В каком смысле сексизм?
Саша Спилберг: Женский футбол. Если девушка хочет этим заниматься, почему это кажется вам странным?
Михаил Друян: Нет, это не сексизм. Просто я не очень за феминизм.
Саша Спилберг: Лучше я промолчу.
Михаил Друян: Саш, я о том, что Надя очень сильная, красивая, высокая. Есть парни, которые вообще такие квелые, не классные. И ее энергия гораздо сильнее. Как вот ты, Надя?
Надежда Карпова: Ну да. Мне сложно найти сильного по характеру человека. Но, в принципе, особо нет каких-то трудностей, чтобы с кем-то познакомиться и встречаться.
Михаил Друян: Семья в классическом понимании будет, на ваш взгляд? Вам не кажется, что люди не будут жить в парах?
Саша Спилберг: Я считаю, что матриархат скоро будет. Опять. Девушки будут все делать сами, потому что парни становятся слабыми.
Руслан Twist: Стоп. Мне кажется, это блогерская провокация. Саша, ты серьезно? Что в твоем понимании матриархат?
T-Fest: Руслан, ты не помнишь истории про бабок, которые в древности коня на ходу останавливали?
Тимур Мустафин: Но если матриархат будет, то общество как-то перекроится, потому что это, мне кажется, против психологии.
Саша Спилберг: Это личное дело каждого. Я о том, что девушки сегодня все чаще сильнее парней. Но все равно мы, конечно, разные. И мужчины могут делать то, чего не могут делать женщины. И они физически сильнее.
Руслан Twist: Ну вот Надя сильная, да? Мне кажется, мужчины в принципе не все способны тянуть такую энергетику.
Саша Спилберг: Надя найдет того, кто тянет, и все.
Надежда Карпова: Или я найду мужчину, который будет меня слабее...
T-Fest: Саша про это и говорила – что женщина будет щемить дома мужчину.
Саша Спилберг: Парни, у вас такое прекрасное чувство юмора, с вами спорить бесполезно!
Альтернатива
Михаил Друян: Есть вещи, которых вам в настоящем не хватает и вы бы хотели, чтобы в будущем их изобрели?
Габи Бровина: Все, что касается нано-медицины, стволовых клеток, генома человека, создания лекарств, вакцин от неизлечимых заболеваний... Несомненно, все это увеличит жизнь человека. Еще я мечтаю о роботе-помощнике по дому, который будет обладать высоким интеллектом и самостоятельно решать вопросы по уходу за одеждой и покупке продуктов.
T-Fest: А теперь прикинь: твоего робота взломают айтишники и он из дома вынесет все, что у тебя есть.
Габи Бровина: Кирилл, с айтишниками нужно дружить, не нужно с ними ругаться. А еще я люблю готовить, и мне нужна «умная плита»: сразу с встроенными рецептами, возможностью выйти прямо через панель в социальные сети...
Яна Кудрявцева: И здравствуй, каша, жаль, что ты подгорела!
Габи Бровина: Было бы очень классно, если бы изобрели что-то такое, что помогало бы оставаться девушкам всегда красивыми, но это было бы абсолютно безвредным.
Саша Спилберг: Возможно, мы начнем выбирать гены, чтобы дети сразу красивыми рождались. Чтобы еще до рождения ребенка можно было осторожно определить его внешность, характер, таланты – звучит как сумасшествие, конечно, но это было бы прикольно! Боюсь, правда, что тогда жизнь ребенка будет полностью определена родителями, а это неправильно. Нет, пожалуй, над этим предложением еще стоит подумать...
T-Fest: Сложить гены, как пазлы, и чисто в Бога поиграть? Забавно...
Саша Спилберг: Вмешиваться, но осторожно, «собирать, как пазлы» неправильно, я считаю
T-Fest: Я абсолютно согласен. Это как в фильме с Джаредом Лето «Господин Никто»: там человечество достигло почти бессмертия благодаря искусственному обновлению клеток. Люди перестали заниматься сексом, типа это не модно, не круто. И они не стареют, не умирают. Новые появляются из пробирки...
Михаил Друян: Надеетесь, появится эликсир вечной жизни?
Габи Бровина: Мы бы устали. Стал бы портиться характер.
Тимур Мустафин: Вечная жизнь – нереально. Да и природу сознания человека пока еще никто не разгадал.
T-Fest: Вот и все. Аля-улю. Разговор закончен просто.
Надежда Карпова: А все-таки, вечная жизнь – почему бы нет?
T-Fest: Ну, конечно, должен быть выход для тех, кто устал... Какое-то решение.
Руслан Twist: Выпил другой эликсир.
T-Fest: Как вариант. Но вообще, меня пугает наша уверенность. А почему никто не думает, что, наоборот, на нас упадет большая комета, мы всё забудем начисто, начнем ходить по дворам, по подъездам, друг друга искать, как раньше... без связи, без digital, без компьютеров. А? Все будет нормально: обычный мяч снова станет самым большим развлечением.
Саша Спилберг: Отличная жизнь.
Надежда Карпова: Мяч я попросила бы не трогать. Для меня и в 2017 году мяч – это большое развлечение. (Смеется.)
Михаил Друян: На этой оптимистичной ноте предлагаю закончить нашу дискуссию. Начало второго ночи. Мне завтра в 8 утра нужно быть в Тбилиси. А телепортацию, милые мои, пока не изобрели.
Руслан Twist: Михаил, вы телепортируйтесь, но очень бережно, а мы только начали, мы еще посидим...
Фото: Дмитрий Шумов
