Одного из самых харизматичных и востребованных актеров современности, признанного секс-символа, Майкла Фассбендера мало волнуют навешиваемые на него ярлыки, и в этом одна из причин его притягательности. Он с одинаковой легкостью признается в любви к женщинам, гонкам Формулы 1 и караоке, ставя все это в одном ряду. Он совершенно искренне считает всех людей психами и без позерства заявляет, что те, кто это отрицают, — психи вдвойне. В нем сочетается несочетаемое, он весь — в крайностях, которые заложены в него с рождения: немец по отцу, ирландец по матери, приходящейся дальней родственницей революционеру и герою войны за независимость Майклу Коллинзу, Фассбендер рационален и иррационален одновременно. Да, есть в этом что-то шизофреническое — он сам знает. В детстве он был служкой в католической церкви Килларни в Ирландии, куда, вместе с родителями переехал в двухлетнем возрасте из Германии. А три года назад одной из самых обсуждаемых его киноработ, отмеченной призом Венецианского фестиваля и премией Британской киноакадемии, стала роль ни в чем и ни в ком не находящего удовлетворения эротомана в балансирующем на грани эротики и откровенной порнографии «Стыде» Стива Маккуина.
Не стесняющийся крепких словечек и откровенных разговоров, 38-летний Майкл Фассбендер не распространяется о своей личной жизни — в прессу попадают скудные детали одной строкой. Встречался с дочерью Лени Кравица Зои Кравиц, с которой познакомился на съемках фильма «Люди Икс: Первый класс», расстался. Встречался с Николь Бехари, партнершей по «Стыду», расстался. Был в отношениях с румынской актрисой Мадалиной Генеа. С конца 2014 года встречается со шведской танцовщицей и актрисой Алисией Викандер, партнершей по фильму «Свет в океане». Впрочем, кажется, снова в поиске.
В своих высказываниях Фассбендер в меру циничен и, кажется, не питает иллюзий относительно человеческой природы — какие могут быть иллюзии, если миллионы людей зависимы от порно? Выражение его лица меняется, когда он заговаривает о своей обыденно жизни: он любит готовить — правда, не для себя; любит врубить музыку на полную мощность; любит, спустившись в метро, переброситься парой фраз с билетным кассиром. «При всей его силе и смелости, в Майкле есть некая хрупкость. И он не боится ее показывать, как и другие вещи, которые есть в каждом из нас, а это большая редкость», — говорит о нем Стив Маккуин, режиссер, которого Фассбендер называет гением. Впрочем, все режиссеры, с которыми он работает, давно зачислены в живые классики: Квентин Тарантино, Стивен Содерберг, Теренс Малик, Дэвид Кроненберг, Ридли Скотт.
Ирландский националист, решивший идти до конца в своем противостоянии с властями, в «Голоде», байронический Рочестер в экранизации «Джейн Эйр», робот-андроид с чертами Дэвида Боуи в «Прометее», макивеллианский Эрик Леншер из «Людей Икс», жестокий плантатор-рабовладелец из «12 лет рабства», интеллектуальный Карл Юнг в «Опасном методе» — все это актер Майкл Фассбендер, чьи персонажи всегда на грани: между человечностью и мизантропией, пороком и добродетелью, нормой и патологией. В ноябре в российский прокат выходит «Макбет» австралийского режиссера Джастина Курзеля, а в январе — «Стив Джобс» Дэнни Бойла, байопик об основателе Apple, оба с Майклом Фассбендером в главной роли. Где-то между кровавым средневековым убийцей Макбетом и технологическим гением современности Джобсом — немецкий ирландец Фассбендер.
Как вы воспринимайте основателя Apple теперь, после того как сыграли его в байопике?
Я преклоняюсь перед его интеллектом. Он был выдающимся человеком, который во многом изменил нашу жизнь. Во всем, что касается технологий, я пещерный человек, так что, готовясь, к съемкам, я многое узнал. Еще одним открытием было для меня, что Стив Джобс начал запускать магазины Apple в тот момент, когда все отрасль сосредоточилась почти исключительно на онлайн-продажах. Этот необыкновенный человек обогнал свое время.
У вас теперь, конечно же, последний iPhone 6?
(Показывает свои видавший виды iPhone 4) Нет, у меня по-прежнему четвертый. Мне нравится его дизайн, и я намерен пользоваться им до самой его смерти (смеется).
«Макбет» — довольно тяжелый, кровавый фильм. Вообще почти все ваши персонажи так или иначе страдают или сами причиняют боль — так было в «Голоде», «Стыде», «12 годах рабства»…
Наверное, потому, что я и сам сумасшедший! (смеется) Но все-таки не настолько, чтобы позволить этому сумасшествию меня разрушить. Думаю, мы все немного ненормальные, и гораздо интереснее это признать и попробовать изобразить, чем игнорировать. Если посмотреть на то, как мы все ведем себя на этой земле, не остается сомнений, что сумасшествие — повсеместно. Если говорить о ролях, которые я как будто притягиваю к себе, то можно заметить некую повторяющуюся модель. Может, режиссеры и продюсеры видят во мне какую-то страдающую душу, не знаю. Пожалуй, в моем лице и правда есть что-то трагическое! (Смеется) Думаю, мне нужно больше сниматься в комедиях.
А вообще шекспировская роль входила в ваши планы, вы мечтали об этом?
На самом деле нет. Я играл Шекспира в школе драмы и никогда всерьез не думал, что я когда-нибудь вернусь к нему на сцене или в кино. Роль Макбета — в определенной степени случайность, но для меня это возможность сделать что-то совершенно отличное от того, чем я в последнее время занимаюсь.
Каково это — говорить пятистопным ямбом?
(Смеется) Это был один из самых сложных моментов. Я повторял строчки снова и снова, пока наконец не чувствовал, что владею ритмом стиха. Я подходил к шекспировскому тексту как к музыке, стремясь уловить мелодию и сделать так, чтобы она стала для меня естественной речью. Я исходил из того, что ритм — это способ привнести дополнительные эмоциональные и смысловые оттенки в текст. Надеюсь, что мне это удалось.
Интересно было через такую роль вернуться — отчасти — в мир театра?
Я не считаю себя театральным актером. Да, я играл немного в популярном театре, в том числе в сценической версии «Бешеных псов» Тарантино в 18-летнем возрасте. Роль Макбета не сравнится по сложности с тем, что я когда-либо делал в театре.
Как вам работалось с Марион Котийяр-леди Макбет?
Меня восхищает ее актерская смелость — отважиться на Шекспира, будучи француженкой: ведь ей пришлось освоить едва ли не самую сложную форму английской речи. Себя я не могу представить говорящим по-французски в экранизации Вольтера, например (смеется). Марион великолепно справилась. Она выглядит очень естественно и органично в этой роли, находя в своем персонаже неочевидные и глубокие нюансы. Она так вживается в роль, что даже страшно становится.
Что родители говорят о вашей работе?
Гордятся! Они очень нервничали, когда я, оказавшись от идеи стать гитаристом в хеви-метал-группе, заявил им, что хочу быть актером. Они не считали эту профессию достаточно надежной, поэтому вздохнули с облегчением, когда ко мне наконец пришел первый успех. Сейчас они на пенсии и часто приезжают посмотреть, как я работаю на съемочной площадке. Для меня это очень важно.
Вас считают секс-символом, хотя вы часто играете довольно сложных и даже антипатичных персонажей. В чем причина такого противоречия?
Мне комфортно в моей коже, я никогда не думаю о том, насколько персонажи страдающие или антипатичные, когда решаю взяться за такого рода роль. На каждую роль я смотрю как на способ выразить тот или иной аспект человеческой природы. В этом смысле я не тщеславен. Что я так люблю в актерстве, так это возможность погрузиться в эго другого человека. А само понятие секс-символа — смехотворно и немного пугающе. Хотя мне и идет! (Смеется)
Вы известны своей любовью к гонкам, в прошлом даже вместе с отцом пересекли на мотоцикле всю страну. Откуда такая страсть к скорости?
Да, обожаю мотоциклы и картинг. Эмоционально картинг очень близок гонке Формула 1, только без риска разбиться. Мне нравится ощущение близости к земле — которого не бывает в обычном автомобиле. Я люблю это ощущение скорости, движения на виражах, хотя, конечно, оно несравнимо с тем, что испытывают пилоты Формулы 1. Езда на мотоцикле — это тоже немного необычный способ расслабления. Ты концентрируешься на скорости, на том, чтобы ехать как можно быстрее — и твой мозг как-то переключается на это, и все неприятности перестают существовать.
А вы еще, кажется, фанат караоке?
Я обожаю караоке, правда, думаю, ряды моих фанатов значительно поредели бы, если бы они услышали, как я пою (смеется). Но у меня совершенно нет страха микрофона. Могу спеть Синатру, Rolling Stones или Creedence Clearwater Revival без тени сожаления или стыда. Все зависит от настроения и — особенно — от количества выпитого за вечер.
Текст: Fred Allen
Фото: Кадры из фильма
