Коллекционирование – увлечение, которое неизбежно меняет сначала вашу жизнь, а потом и всей семьи, объединяя разные поколения. Моим детям сейчас 18, 17 и 10 лет, и когда мы планируем путешествие, то всегда смотрим, какие арт-ярмарки и музейные выставки фотографии проходят в мире. Визуальное потребление искусства со временем становится внутренней потребностью. В ноябре моя средняя дочь снова была со мной на Paris Photo, ежегодной неделе фотографической моды. Она уже давно самостоятельно ходит по ярмарке и «насматривает» то, что близко ее глазу, а вечером на бизнес-ужинах легко встраивается в беседу и обсуждает увиденное.
Какими бы близкими людьми мы ни были, но вкусы у всех разные, и мне, конечно, приятно слушать, как четко и аргументированно она может объяснить, почему ей нравятся именно эти высказывания, а другие – нет. Те молодые авторы, которых она смотрит сейчас, будут расти вместе с ней, и со временем она добавит что-то свое к семейному наследию, где основной вектор уже задан – это большая коллекция, которая основана на советской фотографии. Тем не менее в нашем доме висят работы западных авторов, их достаточно много. Например, мне очень нравится фэшн-фотография конца ХХ века, но на уровне «я хочу, чтобы эта вещь у меня была», просто «одна из», формировать отдельную коллекцию под эту тему я не готова.
В начале любой коллекции – всегда эмоция, яркий всплеск интереса
Как галерист и куратор я помогаю создавать многие частные коллекции фотографического искусства, которые впоследствии становятся семейным наследием. Собственно, почему люди этим увлечены, что ими движет? Мы приходим на выставку в галерею или в гости и вдруг видим нечто завораживающее – и хотим принести это в личное пространство. В начале любой коллекции – всегда эмоция, яркий всплеск интереса. Безусловно, в вашей коллекции могут быть разрозненные предметы искусства – но тогда мы говорим о собирательстве в чистом виде.
Вы не ставите перед собой цели коллекционировать конкретных художников, жанры, направления – скажем, вам близка дюссельдорфская школа фотографии и вы интересуетесь авторами, которые работают в этой стилистике. Когда же у вас эти задачи появляются, вы перестаете быть просто любителем: начинаете больше времени посвящать образованию, внимательно изучаете те или иные направления. Вы ходите на выставки, общаетесь с кураторами, галеристами, дилерами и, наконец, уже серьезно задумываетесь о той сумме, которую ежегодно готовы инвестировать в увлечение.
Продвинутый уровень – это когда у вашей коллекции появляется куратор и, следуя всем правилам арт-рынка, она начинает представлять собой индивидуальную единицу, уникальную по идее и концепции пополнения. Возьмем, например, фотографическую коллекцию сэра Элтона Джона, среди частных она одна из самых открытых и известных. Музыкант собирает ее 25 лет, в ней более 7000 отпечатков фотографов-модернистов 1920–50 годов, среди них – Александр Родченко, Ман Рэй, Беренис Эббот и другие.
Ликвидность – то есть когда вы инвестируете, чтобы потом заработать, – для частной коллекции желательна, но далеко не всегда в приоритете. В собрании корпораций эта цель присутствует всегда, что особенно заметно на Западе, в мире, где живут «старые» деньги. Я бы назвала это уникальной культурой, которая на протяжении 100 лет двигает рынок современного искусства. Огромная корпоративная коллекция J. P. Morgan существует уже порядка 40 лет, и ее кураторы всегда делали ставку на молодых авторов, которые со временем становились топовыми художниками – и цены на их работы взлетали. У музейных коллекций нет цели стать ликвидными. Им интересно все, что входит в историю развития искусства, которым они занимаются.
Про меня говорили: «Это та русская, которая купила «Верушку»
Центр фотографии им. братьев Люмьер собирает советскую фотографию – и если мы хотим делать ретроспективный проект одного из значимых авторов этого периода, мы, как и любые опытные галеристы, показываем не 20 самых дорогих его работ, а минимум 150, чтобы проследить тот путь, который он проделал, пока пришел к этим двадцати...
Конечно, когда удается приобрести отпечаток, который является абсолютным уникумом на рынке, испытываешь сумасшедшее удовольствие. На поиски могут уйти месяцы, иногда годы. Бывает так, что работа для вас уже забронирована, но вы не можете ее забрать, пока она путешествует по выставкам... И наконец вы приносите ее домой, вешаете на стену – и это событие отмечается как большой семейный праздник, к вам приходят гости, чтобы поднять бокал шампанского и поздравить вас. Мне хорошо знакомо это чувство, и я прекрасно понимаю тех, кто находится в его предвкушении. Никогда не забуду, как я покупала «Верушку» Ричарда Аведона для одного из своих клиентов. На момент запроса мы понимали, что все немногочисленные авторские отпечатки уже в коллекциях и никто так просто с ними не расстанется.
Искал весь мировой рынок – нам удалось это сделать первыми, не без помощи лучших дилеров фотографии. В такие моменты приток адреналина испытывают абсолютно все участники сделки – для профессионала такая победа дорогого стоит. Помню, как спустя месяц я приехала на одно мероприятие в Париж, где даже не все меня знали, но говорили: «Это та русская, которая купила «Верушку»!»
Фото: архивы пресс-служб
