Назад в будущее: куратор Алина Сапрыкина — о новом искусстве и технологиях

Алина, вы известны как один из самых успешных директоров российских музеев, в частности превративший Музей Москвы в современное и популярное место. Насколько комфортно вы чувствуете себя в роли куратора выставок?

Всему свое время. В Музее Москвы, более шести лет управляя музеем и его филиалами, где было около 400 сотрудников, я совмещала директорскую работу с придумыванием и реализацией креативных идей. Сейчас, по сравнению с тем, что было, у меня своего рода «творческий отпуск», во время которого, впрочем, я получаю большое удовольствие от кураторской работы. Во Всероссийском музее декоративного искусства, куда меня пригласили помочь актуализировать происходящие здесь процессы, за прошедшие два года удалось сделать несколько хороших выставок и событий — от «100 историй» с произведениями коллекции музея советского периода, выбранными и описанными известными деятелями культуры, бизнеса и политики, до «Студенческих сезонов» — фестиваля, объединившего творческие вузы Москвы и Петербурга и показавшего разнообразие форматов и методик в области нашего художественного образования, а также то, что такой фестиваль должен быть намного шире, проходить на более масштабной площадке, типа «Манежа» или «ГЭС-2», и стать еще и «передвижным».

Мы с вами встречаемся накануне открытия выставки «Артефакты и гаджеты Елены Ковылиной». Расскажите как куратор, что мы увидим.

«Артефакты…» соединяют уникальные предметы из коллекции российского декоративного искусства, технологичные вещи, без которых мы не мыслим нашей жизни сегодня, а также новые произведения одной из моих любимых современных художниц Елены Ковылиной.

Очень необычно! Как появилась сама идея выставки, которая, кстати, реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив?

Да, «Артефакты и гаджеты Елены Ковылиной» получили грант, это очень приятно, потому что я раньше не очень-то верила в грантовые истории. Идея выставки частично выросла из размышлений о новой интерактивной постоянной экспозиции по народному искусству, над которой я работала год как куратор вместе с театральным и выставочным художником Алексеем Трегубовым, а также научными сотрудниками и хранителями музея.

Чем тема народного искусства интересна вам?

Для меня тема народного искусства достаточно новая, потому что раньше, кстати, будучи по образованию преподавателем философии, я больше занималась современным искусством, актуальным дизайном. А здесь мы с Еленой Ковылиной погрузились в невероятно красивую коллекцию, одну из самых полных из всех существующих. В свое время во Всероссийский музей декоративного искусства вошел со своим собранием Кустарный музей, созданный в конце XIX века, в период расцвета декоративного искусства. Тогда по всему миру прошла волна обращения к национальным культурам, романтических поисков идентичности в прошлом. Кустарный музей активно работал с артелями и мастерами-ремесленниками Московской губернии, при нем существовал знаменитый магазин народных промыслов, где продавали удивительные вещи ручной работы, зачастую созданные в сотрудничестве с прославленными художниками того времени — Васнецовым, Поленовым, Врубелем, Суриковым, Коровиным. Многие из этих прекрасных вещей оказались в экспозиции и запасниках музея, но также там очень много подлинного крестьянского народного искусства — безымянного, где-то простого в формах и цветах. Это знаковая система, где каждый образ, символ и цвет как-то интерпретируется.

Современному человеку трудно ее понять, потому что она связана с ушедшим мировоззрением и системой координат, по которой человек прошлого сверял отношения с миром: людьми, предметами быта, явлениями природы. Соприкоснувшись с огромным массивом материала, мы задумались, как можно сегодня донести информацию о совершенно другом образе жизни: ментальности, пред­ставлениях о красоте, правилах общения, культурном коде русской души.

То есть мы говорим про «реконструкцию» ушедшей цивилизации по памятникам, сказкам, обрядам?

Нет — и, на мой взгляд, реконструировать все это не имеет смысла. Гораздо продуктивнее попытаться сделать новое прочтение. Дизайнеры, с которыми я много работаю, очень любят слово «переосмысление». Мне кажется, что не в переосмыслении мы нуждаемся, а просто в осмыслении бездонно-огромной сокровищницы информации, которая дошла до нас в предметах быта и произведениях народного искусства. 

Как буквально будут выглядеть залы выставки «Артефакты…»? Что мы увидим?

На выставке архаичное народное и авторское декоративно-прикладное искусство представлено бок о бок с гаджетами и технологиями нашей эпохи. На этом синтезе построена своего рода игра — поиск сходства между живыми предметами, в которых четко чувствуется энергия материала, истории, человеческих рук, и технологичными современными вещами. Для наглядности мы объединили и то и другое в инсталляциях по принципу их функций. Например, народная культура придумала ковер-самолет и сапоги-скороходы, которые много веков спустя материализовались в самолетах и гироскутерах. Мы больше не просим зеркальце сказать нам, кто на свете всех милее, а берем смартфон и делаем селфи.

Человек традиционной народной культуры сильно отличался от нас, но тем не менее ему было свойственно то, что присуще нам. А именно — жить мечтой, желанием виртуально достроить мир. Только мы делаем это с помощью цифровых технологий и гаджетов, а люди прошлого использовали образы в сказках, песнях, мифах. Отсюда сказочные богатыри, обладающие сверхспособностями на манер американских супергероев, избушки на ножках, живая и мертвая вода. Все это досталось нам в виде изображений на прялках, холстах, деревянном декоре. Наша задача — уловить общую интенцию, желание выйти за пределы своей реальности, человеческих возможностей. И провести параллель с тем, что воплотилось в технике, медицине, биологии и других областях знания.

Выставка очень технологичная, а насколько она мобильная? Планируете показать ее регионам?

«Артефакты и гаджеты Елены Ковылиной» откроются 12 сентября в Москве, а после 11 ноября уедут в турне по регионам — от Калининграда до Дальнего Востока. Нам важно, что проект с мультимедиа, перформансами и лекциями удалось сделать передвижным. Всего этого не было бы, если бы не талантливейший продюсер Сара Виниц. А для Музея декоративного искусства такая выставка, реализованная внешней командой (архитекторы Константин Ларин, Арсений Бекешко и другие) и на средства гранта, — смелый эксперимент. Мне кажется, что подобный подход к работе над сложными выставочными проектами имеет значительные преимущества, потому что ни у одного классического музея нет возможности иметь в штате всех необходимых специалистов. Поскольку речь идет о science-art, мы обращались к математикам, физикам, антропологам, историкам, архитекторам, технологам. Для классического музея, не обладающего достаточными материальными ресурсами, это трудный путь.

Я надеюсь, что гости выставки проникнутся пониманием, что народное искусство не такое простое, как многим кажется. Это неисследованная планета, которая ставит больше вопросов, чем дает ответов. Мы попробовали подойти к ее исследованию не так, как это делалось в советском искусствоведении, и не в духе новомодного апеллирования к корням и скрепам. Наша точка зрения — мультинаучная, через призму антропологии, социологии, психологии, всемирной истории. Но при этом мы допускаем игровой подход к теме. Мне кажется, так можно найти много интересного и необычного, по-новому открыть народное и декоративное искусство, тот самый культурный код, о котором так много говорят в последнее время.