Знатоки придворной жизни никогда не назвали бы супруга Ее Величества бесконфликтным человеком: принц Филипп отличался прямотой и безапелляционностью, с которыми было трудно совладать. Эксперты объясняют непростой характер герцога Эдинбургского событиями из его детства. В возрасте шести лет принц, который тогда жил в Париже, прибывал в школу нас полчаса раньше положенного: за это время он успевал полить растения, помыть доски во всех классах, заполнить чернильницы и привести в порядок мебель. С самого детства английская няня прививала Филиппу чувство долга, пронесенное им через всю жизнь и не покидавшее Его Высочество до самой смерти.
Однажды герцог Эдинбругский отправился со своей женой на дерби, хотя за несколько дней до этого врачи настрого запретили ему исполнять свои официальные обязанности. Тем не менее, пренебречь чувством долга супруг королевы просто не мог, даже зная, что это не государственное событие. Как сказал поведенческий психолог и эксперт по языку тела доктор Питер Коллетт, Филипп — «альфа-самец, играющий бета-роль». «Но он принимает это как должное», — добавляет эксперт. В результате герцог Эдинбургский неоднократно разочаровывался в поведении представителей младших поколений династии Виндзор, которые не могли поступать также, считая их чрезмерно эгоцентричными
Филипп против герцога и герцогини Сассекских
«Мегзит» был огромным огорчением для герцога Эдинбургского. Он никак не мог понять, что именно делало жизнь его внука при дворе такой «невыносимой». Филиппу казалось, что у Гарри и Меган было буквально все: пэрский титул, красивый дом, здоровый сын и уникальная возможность оказывать глобальное влияние на общественность своими благотворительными инициативами. Человек, который всю свою жизнь потратил на то, чтобы поступать правильно, счел, что его внук отказался от официальных обязанностей ради капризов разведенной американки — это было слишком похоже на то, как Эдуард VIII отрекся от престола, чтобы жениться на Уоллис Симпсон (читайте также: Могут ли Сассекские повторить судьбу Уоллис Симпсон и Эдуарда VIII?).
Герцог Эдинбургский и принц Эндрю
Конфликт со средним сыном, который был назван в честь своего дедушки по отцовской линии (отцом Филиппа был греческий принц Андрей), у Филиппа назревал давно: королева так баловала мальчика, что даже собственный отец в шутку называл его боссом (читайте также: Любимый сын: как особое отношение Королевы к принцу Эндрю привело его к краху). Будущее принца Эндрю казалось всем блестящим, но в конце концов он очернил себя скандальным браком и еще более скандальным разводом, неудавшейся карьерой экономического посланника и дружбой с Джеффри Эпштейном, в причастности к преступлениям которого принца обвиняют до сих пор.
Герцог Йоркский не послушал отца, советовавшего ему держаться подальше от «убогих миллиардеров», которые «хотят приручить титулованную особу с целью повысить свой статус», попал впросак и стал изгоем в глазах всего мира. Филипп, как известно, не любил, когда с ним спорят, и до самого конца считал, что Эндрю неправильно расставил приоритеты.
Сара Фергюсон — головная боль Филиппа
Когда летом 1985 года у принца Эндрю начался роман с Сарой Фергюсон, его отец не испытывал никаких сомнений в девушке — ее отец, майор Рональд Фергюсон, когда-то был его менеджером по поло, а затем стал работать с принцем Чарльзом. Филипп предполагал, что веселая и непосредственная Ферги, происходившая из относительно простой семьи, «выбьет из Эндрю высокомерие». О грядущей женитьбе сына герцог говорил с несвойственным ему воодушевлением.
Увы, у оптимизма и юмора рыжеволосой девушки была обратная сторона: Сара была не слишком дисциплинированна и чрезмерно простодушна. Она никак не могла привыкнуть к ограничениям, наложенным придворным протоколом. Герцогиню Йоркскую начали обвинять в использовании своего положения, а еще молодая мама никак не могла смириться с тем, что ее мужа, который служил во флоте, почти никогда не было дома. Филипп, привыкший ко всевозможным лишениям, ее, мягко говоря, не понимал. «Маунтбеттены справились, и ты тоже сможешь. Подожми губу, старушка», — передавала его слова сама Сара.
Она утверждала, что свекр начал пользоваться любой возможностью покритиковать ее или выразить презрение в ее адрес, и со временем ситуация, подхлестываемая соперничеством за внимание Эндрю, только ухудшалась. После развода Йоркских отец принца не хотел даже слышать имени Ферги, и они не виделись на протяжении 26 лет, пока их вновь не свела свадьба младшей дочери Сары.
Конфликт с Питером Филлипсом
Питер Филлипс — сын принцессы Анны и капитана Марка Филлипса, он приходится старшим внуком Елизавете и принцу Филиппу. Его прегрешение не столь масштабно, как три предыдущих, но все-таки весть о его разводе опечалила королевскую чету. Во-первых, жена Питера Отем считалась примерным членом королевской династии, и многие из Виндзоров не хотели бы лишиться ее компании, а во-вторых, герцог Эдинбургский принадлежал к тому поколению, которое не приемлет саму идею развода и готово мириться со многими неудобствами, лишь бы не допускать крайних мер. Своим примером Елизавета и Филипп пытались донести эту идею до всех Виндзоров, но успех оказался переменным (читайте также: Пока смерть не разлучит: почему Королева никогда не развелась бы с принцем Филиппом).
Отношения Филиппа с принцессой Дианой
Для репутации Виндзоров 1990-е годы стали настоящей катастрофой. Когда у герцога Эдинбургского спросили о том, что он думает о разводе его старшего и среднего сыновей, тот сказал: «Все, над чем я работал последние 40 лет, было напрасно». Это не значило, что Филипп перестал выполнять свои обязанности, но степень его негодования действительно достигла предела. Тем не менее, письма принца-консорта к его невестке принцессе Диане поражают своей пронзительностью, сильно отличающейся от образа вспыльчивого мужчины, каким прослыл Филипп.
Изначально будущие зять и невестка симпатизировали друг другу. Филипп приходил на помощь Диане, когда она только училась держаться на публике, и светские выходы были ей в новинку. Герцог вновь решил спасти ситуацию, когда отношения Уэльских стали натянутыми, и их взаимные измены начали угрожать имиджу династии. Тогда-то Филипп и завязал проникновенную переписку с Ди. Он объяснял, что понимает все трудности королевского брака, подтверждал, что со стороны Чарльза было «глупо рисковать всем из-за Камиллы», и подписывался просто «па». «Я не могу представить, чтобы кто-то в здравом уме ушел от тебя ради Камиллы», — сообщали послания свекра, но принцессу Уэльскую, видимо, уже никто не мог переубедить. Впрочем, она отвечала Филиппу в том же трогательном ключе: «Дорогой па, мне было так приятно получить ваше письмо, и особенно приятно, что вы отчаянно желаете помочь… Я очень благодарна вам за то, что вы прислали мне такое честное и сердечное послание».
По слухам, когда Уэльские официально объявили о расставании, герцог Эдинбургский более не хотел даже видеть Ди — когда она приезжала в Виндзор вместе с сыновьями, тот обычно удалялся, чтобы не встречаться с опальной невесткой. Он же настаивал на том, чтобы понизить ее из «принцессы Уэльской» в «герцогиню Корнуольскую». Но, надо отдать Филиппу должное, даже после разрыва Чарльза с Дианой он отрицал какие-либо претензии в ее адрес, высказываясь о ней исключительно нейтрально. Все прочее он называл «грубым искажением его отношений с невесткой и причинением вреда его внукам».
Фото: Getty Images
