«В детском саду, куда ходит моя младшая дочь, можно насчитать множество разных типов отношений: два папы — одна мама, две мамы — два папы и так далее», — докладывает 40-летний Флориан Грове, шеф-редактор немецкой газеты «Бильд» и мой давний приятель. Как и многие европейцы, Флориан считает Берлин одним из самых либеральных городов в мире: «Хотите увидеть — приезжайте сюда. Берлин как минимум лет на 10 опережает другие города».
Я приехала в Берлин не за любовью, а за идеями и, возможно, за ответами — как раз пишу книгу о новых формах отношений. Главный вопрос: какие отношения случатся в мире, где рождаемость падает, а продолжительность жизни растет и за долгую жизнь мы меняем не только партнеров, карьеры, но иногда даже пол, и где гаджеты помогают нам найти любовь — а порой и заменяют ее, и на каждые 100 браков приходится 65 разводов (российская статистика!). Мой собеседник Флориан сам вырос в довольно необычной среде — patchwork family — «лоскутной семье».
Таких семей в Северной Европе с каждым годом все больше. Партнеры разводятся, но по сути не расстаются и продолжают как минимум совместно воспитывать детей, которые попеременно живут то с отцом, то с матерью (чаще всего — неделя через неделю).
«Я рос с 4 родителями, и обычно праздники, а часто и отпуск мы проводили все вместе, — объясняет Флориан.
У моих дочек — 8 бабушек и дедушек. В Берлине уже давно никто не обращает внимания на нестандартные отношения».
Когда гуляешь по Берлину — особенно по модным районам вроде Кройцберга, — эти «нестандартные» форматы действительно встречаются на каждом шагу. Глядя на многие пары со спины, порой вообще сложно определить, какого пола партнеры. «Я ни разу не слышала в свой адрес ни вопросов, ни тем более суждений, почему у меня отношения с женщиной, тем более что мы воспитываем общего ребенка», — делится моя подруга Юля (имя изменено).
Юля, в недавнем прошлом гетеросексуальная москвичка и редактор крупного новостного портала, переехала в Германию три года назад, строит отношения с женщиной, и партнерша Юли родила ребенка от их общего друга. «В Берлине этим вообще никого не удивишь», — добавляет Юля (в данный момент она оформляет на малыша опекунство).
В России подобная ситуация исключена. Хотя приличный процент семей, как грустно шутят, воспитывается в «однополых браках» — мамами и бабушками.
Еще один формат союза, который в Берлине встречается часто — и тоже уже никого не шокирует, — открытые отношения, когда партнеры разрешают друг другу иметь параллельные связи. И кстати, подобная история распространена не только в Берлине. По данным исследования, недавно опубликованного в Journal of Sex & Marital Therapy, в открытых отношениях бывал один из пяти.
Три формата новых связей
1. Тандемные семьи. Несколько семей — это могут быть однополые пары, родители-одиночки, яппи с небольшим количеством детей или сhild-free — объединяются в небольшие городские комьюнити, где быт оснащен по последнему слову техники. Это могут быть кондоминиумы, где есть возможность делить некоторые пространства — например, кухни, игровые зоны, склады с инструментами, скутеры, электрокары и прочие средства передвижения. Британские социологи уже придумали этому название: Тandem Тribes. Такой формат может быть особенно удобен для занятых одиноких родителей — помощь по присмотру за детьми организовать значительно легче.
Подобные коливинги уже можно встретить в Копенгагене и некоторых других городах Северной Европы.
2. Гендерно-нейтральная семья. Отношения без гендерной иерархии и уход от традиционных ролей «мужчина-добытчик», а женщина — «хранительница очага» последние десятилетия наблюдается во многих западных странах. Декретный отпуск для мужчин сегодня предусмотрен законом почти во всем мире, брать его считается не только не зазорным, но и почетным. И часто — необходимым: во многих странах Европы «настоящий мужчина» нового образца — тот, кто прошел курс по подготовке к родам, на этих родах присутствовал и затем провел как минимум несколько месяцев дома с малышом. При этом партнерша может зарабатывать больше или вовсе содержать семью.
В Швеции, где мужчины сидят дома с младенцами еще с середины 1970-х, сейчас в декрет уходят 90 % отцов
(по закону каждому родителю в этой стране полагается 240 дней оплачиваемого отпуска по уходу за ребенком). Многие семьи делят его пополам, но есть немало пар, где большую часть декрета берет на себя мужчина.
3. Бостонский брак. Это союз двух женщин, которые решают жить вместе, деля бюджет, досуг и прочие сферы жизни и заботятся друг о друге, но, как правило, не вступают в сексуальные отношения. Название этот формат получил от повести Генри Джеймса «Бостонцы», где речь шла именно о такой форме отношений, к тому же в подобном «браке» состояла и сестра писателя. До того как это понятие вошло в обиход в США (термин «бостонский брак» включили в Оксфордский словарь в 2017 году), женские союзы, подразумевающие в первую очередь романтическо-платоническую привязанность, уже пару столетий практиковались в Англии и других странах Европы. С недавних пор бостонский брак набирает обороты и в России.
В 2014 году стартовал онлайн-проект «Живи с подругой», на странице которого в сети ВКонтакте могут найти потенциального партнера.
Еще один формат союза, который в Берлине уже никого не шокирует, — открытые отношения, когда партнеры разрешают друг другу иметь параллельные связи. И кстати, подобная история распространена не только в Берлине. По данным исследования, недавно опубликованного в Journal of Sex & Marital Therapy, в открытых отношениях бывал один из пяти американцев, и последние 10 лет спрос на такую форму отношений не падает.
«Именно! Это новое веганство!» — с жаром подтверждает моя новая знакомая, 27-летняя Катя Кокурина. Катя — социальный работник, родом из Нижнего Новгорода. В Берлин они с молодым человеком переехали три года назад за новой работой. Именно здесь, после долгих переговоров и наблюдений, они решили «открыться». «Когда мы еще были моногамны, мне все время чего-то не хватало, — признается Катя. — Но когда мы договорились, что теперь можем встречаться с другими людьми, все сбалансировалось. Один человек не может быть для другого «всем».
Тело другого человека тебе не принадлежит, несмотря на то что поп-культура нам по-прежнему навязывает со всех сторон: «Ты мой, а я — твоя.» Это — утопия».
По мнению Кати, открытые отношения — еще и новый виток феминизма. Женщин уравнивают с мужчинами в праве иметь больше одного партнера, что общество испокон веков порицало гораздо больше, чем мужскую неверность. «Такие отношения позволяют жить полной жизнью и не чувствовать вину каждый раз, когда мне кто-то понравится, — добавляет Катя. — Испытывать влечение к разным людям более чем естественно. Беда в том, что многие делают это втайне, за спиной у партнера».
В своих рассуждениях Катя не одинока. По данным Американской ассоциации семейной и брачной терапии, около 15 % замужних женщин и 25 % мужчин имели опыт «на стороне», а увлечения, которые не всегда включали секс, были у каждого третьего.
Но может быть, многим из нас вообще уже не нужны отношения? И статус self-partnered — «партнерства с самим собой», который в конце прошлого года в интервью британскому Vogue расхваливала 30-летняя актриса Эмма Уотсон, — сегодня наиболее удобен? Тенденция налицо: в Америке более трети домохозяйств в 2020 году состояли из одного человека, «одиночек» в разы больше, чем полвека назад. А в Европе число single-домохозяйств, особенно без детей, за последние 10 лет выросло на 20 % и в некоторых странах, например в Швеции, составляет около 50 %.
Тем, кому принципиально важно личное пространство и определенная степень автономии, — а эти два фактора сегодня растут в цене, — выбирают гостевой брак. Еще один житель Берлина, 39-летний актер и режиссер по имени Моритц Нойер, состоит в таких отношениях уже больше 8 лет. «С моей девушкой мы и не думаем съезжаться — нас все более чем устраивает. Нам нравится каждый раз договариваться о встрече, как будто вчера познакомились. К тому же, — добавляет Моритц с чисто немецкой практичностью, — искать новое жилье для двоих в Берлине — дорогое удовольствие: цены на аренду растут на 10 % в год».
«Когда есть возможность по человеку скучать, есть шанс любить его вечно», — соглашается бывшая москвичка Аня Урих, ныне живущая в Амстердаме, где, как и в Берлине, можно встретить множество альтернативных форматов любви. Гостевые браки там особенно в тренде — так в Голландии живет каждая 10-я пара. Для них даже есть официальный статус для регистрации в документах — LAT (сокращение от living apart together — «состоящие в отношениях, но живущие по отдельности»). Аня, арт-экскурсовод и популярный блогер, с мужем вместе шестой год и у них тоже нет — и никогда не было — общего жилья, несмотря на наличие двух маленьких детей. Но вместе они проводят не более 3–4 дней в неделю, деля поровну как обязанности по уходу за малышами, так и бюджет.
Берлинец Моритц тоже почти уверен, что они со своей девушкой продолжили бы сосуществовать по разным квартирам, даже если бы у них появились дети.
Правда, шансы на это невелики — пара открыто заявляет о себе как child-free, считая, что заводить детей они пока не готовы.
Что касается 20–30-летних, многие вообще предпочитают не relationship (в переводе с англ. — «отношения»), а situationships, что в данном контексте можно перевести как «события». По крайней мере, такую гипотезу выдвигает журналист и социолог Полина Аронсон — уроженка Петербурга, давно живущая в Берлине. В России недавно вышла ее книга под названием «Любовь. Сделай сам. Как мы стали менеджерами своих чувств». Это сборник эссе, частично основанных на исследовании среди представителей поколения Z, которое Аронсон с коллегами-социологами в прошлом году проводила в российских городах-миллионниках. Главный вывод — технологии и новые экономические реалии стремительно меняют наши интимные потребности. Например, наступает «уберизация» — как экономики, так и отношений: «Мы все стали как водители Uber, которым важно быть в нужное время в нужном месте с нужным продуктом. Тело — тоже наш личный „убер“. Это ресурс для транзакций любого рода — интимных, интеллектуальных — и его надо постоянно оптимизировать».
«Тиндер» изменил сферу отношений так же, как сервис Airbnb изменил сферу путешествий. «Мы движемся от одной съемной квартиры к другой, от одного переживания к другому, — продолжает Аронсон. — Такой образ жизни — часть gig economy, «экономики событий». Все больше людей переходят к проектному формату как работы, так и отношений.
Статус ИП, который есть у многих из нас, распространяется и на любовь.
Мы становимся индивидуальными эмоциональными предпринимателями своей жизни. Приходится решать, как и куда вкладывать время, эмоции, со скоростью свайпа оценивая риски этих вложений».
Моя собеседница утверждает, что риски пожертвовать своим «эмоциональным капиталом» могут оказаться настолько велики, а стремление «соблюдать границы» — настолько сильным, что Netflix одержит победу над Tinder. Влюбляться становится слишком затратно. Одна из рабочих опций — секс без обязательств, а можно и без него. Ведь секс, по ее мнению, «самое радикальное нарушение личных границ».
Мы встречаемся с Аронсон в легендарном баре «Халифлор», где со времен ГДР любила собираться богема. Неподалеку еще одна историческая локация — Мауэрпарк, разбитый 30 лет назад на месте Берлинской стены. В местном караоке под открытым небом Полина, замужняя мама двоих детей, в прошлом году в качестве эксперимента вышла замуж. На этот раз… за саму себя.
Этой странной свадьбе предшествовал 10-недельный курс под названием «Введение в брак с самой собой» от инста-коуча из Калифорнии
Она прошла его в рамках исследования для своей книги. Как выясняется, «свадьба» с самой собой — неожиданное явление последних лет. Такой «брак» заключают девушки, желающие продемонстрировать миру свою самодостаточность, а в Японии, например, это чисто потребительский ритуал: повод надеть «европейское» белое платье и устроить себе диснеевский торт.
На своей «свадьбе» Полина исполнила неожиданную для такого контекста песню: «I Need a Man», которую когда-то пела Энни Леннокс.
«А не странный выбор?» — уточняю я. «Мan — в том смысле, что человеку нужен человек», — объясняет она.
6 книг про новые отношения
«Сделай меня точно: как репродуктивные технологии меняют мир». Инна Денисова. Изд. Individuum;
«Жизнь соло. Новая социальная реальность». Эрик Кляйненберг. Изд. «Альпина паблишер»;
«Право на «лево”». Эстель Петель. Изд. «Эксмо».
Книга Светланы Кольчик «Новая семья» выйдет в издательстве «Альпина Паблишер» в 2022 году;
«Любовь по алгоритму. Как Tinder диктует, с кем нам спать». Джудит Дюпортей. Изд. Individuum;
«Полиамория: свобода выбирать». Маша Халеви. Изд. «Альпина паблишер»;
«Секс. От нейробиологии либидо до виртуального порно». Дарья Варламова, Елена Фоер. Изд. «Альпина нон-фикшн».
Фото: Getty Images
