Время говорить: почему в России необходим закон о домашнем насилии

Алена Попова, юрист, соавтор законопроекта о профилактике домашнего насилия, сооснователь сети взаимопомощи женщин «Ты не одна»:

Маргарита Грачева, которую муж Дмитрий вывез в лес, истязал там несколько часов, отрубил кисти обеих рук (одну кисть удалось пришить, вторую заменили на бионический протез).

Или Алена Верба, которая заранее­ обращалась в полицию, но ее муж – бывший сотрудник ФСКН, и уголовные дела не возбуждались. В итоге он нанес ей 57 ножевых ранений, накрыл тело тряпочкой, ушел на работу и запер с ней в квартире несовершеннолетнего сына Никиту. Ребенок дозванивался несколько часов папе, чтобы сказать, что с мамой что-то произошло. И в деле Маргариты Грачевой, и в деле Алены Вербы судьи сперва не хотели лишать отцов-насильников родительских прав, ссылаясь на то, что истязание или убийство жен не означает, что они плохие отцы. В итоге оба все же получили срок и были лишены родительских прав. Сама Маргарита написала книгу «Счастлива без рук» и помогает другим жертвам. Или дело Наташи Тунниковой: когда сожитель в очередной раз избил ее и чуть не выбросил с 16-го этажа, она, защищая свою жизнь, схватила первый попавшийся предмет (им оказался нож) и отмахнулась. Сожитель жив и здоров, а Наталью чуть не упекли в колонию, она могла получить срок до 10 лет.

В России не существует защиты от преследований, насильники могут бегать за жертвами годами, и все заканчивается тем, что жертву убивают либо она вынуждена покинуть место проживания или даже сменить страну. Яркие примеры – дело Оксаны Садыковой, воспитательницы детского сада из Челябинской области. На глазах собственного ребенка муж воткнул ей нож в сонную артерию. Или в Раменках молодой человек зарезал девушку на детской площадке.

Сколько еще нужно таких примеров, чтобы неравнодушные люди перевернули пирамиду на ее основание, сделали так, чтобы государство защищало не насильника, а жертву? Кстати о цифрах – в период карантина обращения зашкаливают: 2038 – количество обращений в наш проект по итогам мая (не считая огромного количества сообщений лично мне). Для сравнения – в апреле было зафиксировано 1352 обращения. В обычное время в среднем 500–700 обращений (95 % жертв – это женщины, 5 % – мужчины). Поэтому мы говорим об эпидемии домашнего насилия. «Вакцину» в России пока не нашли – и это касается каждого. У насилия нет пола и возраста, социального статуса. Если бы я перечисляла имена известных женщин, которые обращаются к нам за помощью, все бы очень удивились.

Оксана Пушкина, депутат Государственной Думы, соавтор законопроекта «О профилактике семейно-бытового насилия»:

В российском обществе давно сложился консенсус: закон против домашнего насилия необходим. По данным ВЦИОМ, за принятие такого закона выступают 70 % россиян, Левада-Центр приводит еще большую цифру – 79 %. Так считают и женщины, и мужчины по всей стране. Но закона по-прежнему нет. Почему?

Исторически сфера семейных отношений в России была и остается частной, государство не вмешивается в дела семьи. Уголовный кодекс РФ защищает граждан – но его положения начинают действовать только после факта совершения преступления, а это уже поздно!
До нас закон о семейно-бытовом насилии в разных трактовках вносили в Госдуму четыре десятка раз (четыре десятка!). И всякий раз он не доходил даже до первого чтения – возникали претензии по тексту. Есть у закона влиятельные враги, в том числе в стенах Государственной Думы.

Что нужно делать? Не опускать руки. Сейчас существует два варианта законопроекта – наш (над текстом несколько лет трудилась команда профессионалов: коллеги-депутаты, общественники, юридическое сообщество) и более компромиссный – Совета Федерации. После окончания режима самоизоляции, надеюсь, мы выйдем на первое чтение в Госдуме, соединим оба текста, взяв лучшее.

В законе будут четко прописаны основные понятия: что такое насилие, что такое преследование, кто входит в круг пострадавших. После принятия закона полицейский, получив сигнал о домашнем насилии, будет обязан выехать на место, опросить свидетелей и выписать защитное предписание – как пострадавшей, так и ее родственникам, близким. Собрав всю доказательственную базу, он обяжет абьюзера не приближаться к жертве, не преследовать ее, пройти психологические курсы управления гневом, полиция поставит насильника на учет. В исключительных случаях, при наличии защитного предписания, выданного судом, агрессора можно обязать временно покинуть квартиру. Это и есть превентивная мера, но противники кричат: «Как же! Вы нарушаете конституционное право на жилье!» Обращу внимание: мера временная, профилактическая, не предусматривает лишения имущественных прав, но благодаря ей жертва сможет обезопасить себя, а агрессор, возможно, получит шанс на «исправление». Я предлагаю читательницам Marie Claire включиться в обсуждение нашего законопроекта на сайте tineodna.ru – там мы опровергаем мифы и детально описываем, как закон будет работать на самом деле.

С введением режима самоизоляции центры получают тревожные звонки все чаще. Поэтому мы, три депутата – Ольга Савастьянова, Ирина Роднина и я, – обратились к Татьяне Голиковой с конкретными предложениями: просили организовать временные убежища для пострадавших, предложили размещать их в освободившихся общежитиях и гостиницах. В каждом регионе открыть штаб. Татьяна Голикова откликнулась на наше письмо, за что мы ей благодарны. Но беспокоит то, что в письме вице-премьера нет дат, когда же все-таки министерства должны рассмотреть наше обращение...

• Примерно каждая третья женщина в мире в течение жизни сталкивалась с той или иной формой насилия со стороны партнера, показало глобальное исследование, проведенное Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ).
• Законы против домашнего насилия есть в 127 странах, но в России пока нет.
• Более 38 % российских женщин, по данным Росстата, подвергались вербальному и психологическому насилию в течение жизни, более 20 % – физическому и только 10 % жертв обращаются в полицию с заявлением.
• В среднем за нанесение побоев или умышленный вред здоровью агрессор в России платит штраф в размере 5 тысяч рублей (по закону штраф составляет от 5 до 30 тысяч).
• По данным yполномоченной по правам человека Татьяны Москальковой, в апреле 2020 года после введения режима самоизоляции число обращений о случаях домашнего насилия выросло в 2,5 раза.