Юг Японии: остров Кюсю

Я тебя Кюсю!

«Милая Хоккайдо, я тебя Хонсю за твою Сикоку, за твою Кюсю». Я летел на остров Кюсю, самый нижний в архипелаге, и вспоминал эту детскую поговорку, по которой мы заучивали названия японских островов.
Кюсю – колыбель японской цивилизации и место высадки первых европейских торговцев и миссионеров, познакомивших японцев с огнестрельным оружием. Это родина преданных императору самураев. Самый известный и любимый народом был Сайго Такамори. Мятежник, лишенный титулов и званий, прощенный и возвеличенный императором. После проигрыша битвы с правительственными войсками совершивший ритуальное самоубийство на поле боя и этим только умноживший число верящих в его могущество. Убежденные, что таким способом он скрылся в Индии, они с новой силой стали ждать его возвращения.
Жизнеописание великого героя Японии, художественно дополненное, но достаточно правдивое, отлично показано в фильме «Последний самурай» с Томом Крузом.

Слухи о возвратившемся домой герое особенно распространились в ходе визита в Японию цесаревича Николая и греческого принца Георга. 29 апреля 1891 года в городе Оцу даже произошло покушение на жизнь наследника русского престола, которого Цуда Сандзо, один из полицейских-фанатиков, принял за Сайго Такамори. Он нанес Николаю пару ударов саблей по голове. Как писали тогда газеты: «Перепуганная свита в один миг окружила наследника, была быстро подготовлена постель. Однако наследник отказался лечь. Ему сделали перевязку, при этом он спокойно курил». Инцидент мог стать международным, но благодаря реакции самого Николая и всеяпонскому взрыву негодования по поводу совершенного преступления сошел на нет. Письма, телеграммы и визиты сочувствия считали тысячами. В родной деревне нападавшего даже запретили называть детей именем Сандзо. Высказывались предложения о переименовании города Оцу ввиду позора. Скандал удалось замять.
Темперамент местной природы часто передается людям. Кюсю является центром наибольшей вулканической активности в Японии. Здесь огромное количество горячих источников – онсэнов. Через пролив от города Кагосима, «японского Неаполя», над вулканом Сакурадзима, эквивалентом Везувия, постоянно стоит столб дыма. Отметки о его плохом поведении ежедневно отображаются на графитной доске каждого отеля. Черная пыль на балконах и террасах – это следы вулканических осадков. Сегодня на Кюсю принято ездить на воды. Отмокать в минеральных источниках – любимое занятие каждого японца.

Группа здоровья

Отель-рёкан Ibusuki Hakusuikan на курорте Ибусуки в провинции Кагосима на южном острове Кюсю знаменит своими горячими источниками, пляжем на океаническом берегу и субтропической растительностью. В отеле меня ждала сунамуси – незабываемая процедура, настолько же экзотичная, как и ее название. Мне предстояло быть закопанным в горячий вулканический песок. Ради этих процедур сюда, в Ibusuki Hakusuikan, 12 лет назад, уже отойдя от государственных дел, приезжал первый президент Российской Федерации Ельцин. Он закапывался ежедневно и остался весьма доволен. Не уверен, что такая оздоровительная рекомендация привлекательна, но она передает свойственный этому рёкану VIP-уровень. Поверьте, такого вам не предложат в роскошных сетевых оте­лях. Именно здесь все абсолютно традиционно японское. Для меня это и есть настоящий «люкс».

Итак, я иду на «президентское» сунамуси. После душа всем гостям выдают халаты-юката. Спустившись в цокольный этаж рёкана, я оказываюсь на площадке с длинными лавками под часами. Процедуру рекомендуется делать перед сном, и вечером желающих особенно много. Зал ожидания похож на кинотеатр. Благодаря униформе все посетители выглядят как японские монахи, которые сосредоточенно смотрят на вспаханное картофельное поле. Оно здесь вместо экрана. Вулканический песок темного терракотового цвета очень напоминает сельхозугодья. Поле частично накрыто брезентом. Под ним песок набирает силу после недавнего использования. Перед отправкой в эту гигантскую песочницу расторопный распорядитель Харон ловко сортирует всех на группки. От земли идет пар и запах серы. Границы поля тают в темноте­, отчего пространство кажется бескрайним. Здесь можно снимать эпизоды высадки космонавтов на Луну или ужастики о тех, кому не досталось место в раю. По деревянным насти­лам между грядками из зарытых тел бегают «медбратья» в ха­латах-кимоно. Их инструмент – совковая лопата. Нужно быстро вырыть неглубокую яму, в которую, как саженец, укладывается человек (прямо в халате) и засыпается мокрым песком. Голова остается торчать снаружи. Над телом формируют холмик. Теперь это больше похоже на кадры из «Белого солнца пустыни». Делать селфи запрещено. Руки нужно держать под землей. Съемка разрешена лишь за дополнительную плату и только с помощью «братьев милосердия». А чтобы вы не выглядели как зомби, вылезающие из могилы, вам заботливо втыкают позади головы... нет, не крест, как можно подумать, а яркий, будто из пляжного коктейля, раскладной зонтик. Вот теперь осталось сказать «Чи-и-из!».

Несмотря на мою иронию по поводу происходящего, оказавшись в песке, помимо весьма ощутимой тяжести покровов и 55 градусов по Цельсию, незамедлительно испытываешь невероятное спокойствие. Это странно, ведь, спускаясь к горячим пескам, волнуешься. Хотя, может быть, это спокойствие замершего кролика от гипнотического могущества удава. Минеральная влага, поступающая с километровых глубин, окутывает теплом. Подземные артерии дарят ощущение единения с местным божеством – живым вулканом Сакурадзима. Веки тяжелеют, глаза закрываются. От величия матери-природы клонит в сон. Мое тело собирает тепло, и я пропитываюсь пользой. Время проходит незаметно, и вот уже смотритель, склонившись, зовет меня. Нехотя открываю глаза. Отсюда песочница похожа на бахчевое поле, а «медбратья» на сборщиков урожая. Они нашептывают некоторым арбузам, что те уже созрели. Вылезать из утробы матери-природы совсем не хочется. А еще недавно я боялся свариться заживо. Сцена, как тела рядами поднимаются из песка, тоже заслуживает быть увиденной хоть раз. Инфернальное, но духоподъемное зрелище – как «Thriller» Майкла Джексона. Может, мне досталось не самое горячее место, но после освобож­дения я испытываю необычайную легкость. Утверждают, что в песке худеешь. Целебная доза тепла активизирует обмен веществ в организме, избавляет от ревматизма и невралгии. И хотя после сунамуси с меня сыпется песок, я ощущаю себя сладчайшим бататом. Все японцы знают, какой волшебный вкус всем местным овощам и фруктам дает вулканическая земля, не говоря уже про их удивительную возможность для этих широт по нескольку раз давать урожай.